В приисковой глуши - [24]

Шрифт
Интервал

Гениальная комбинация, которая производила таким образом раскол в комбинациях Мак-Кинстри и Гаррисонов, возбуждала восторг даже скептиков.

Никто в Инджиан-Спринге не знал ее настоящего творца, так как иск велся официально от имени одного банкира в Сан-Франциско. Но читатель, следивший за последними похождениями Джонни Фильджи, уже угадал в нем дядю Бена и цели этой правдивой хроники требуют немедленного разъяснения не только его намерений, но и средств, какими он привел их в исполнение, и всего лучше, если он сам нам это расскажет.

Однажды в конце обычного урока учитель и дядя Бен дожидались прихода Руперта. Успехи дяди Бена в просвещении, благодаря его упорному прилежанию, стали несколько заметнее, и он только что списал с книги образец «письма к компаньону», в котором дядя Бен уведомлял, что только что нагрузил на корабль «2 центнера слоновой кости, 80 мешков рису и 400 копченых окороков», и только что приступил к другому, начинавшемуся со слов «Многоуважаемая госпожа» и в отборнейших выражениях заявлявшему о соболезновании по случаю кончины ее «дражайшего супруга» от желтой лихорадки, схваченной на Золотом Берегу. Дядя Бен с авторским удовольствием поглядывал на свою работу, когда учитель с нетерпеливым жестом поглядел на часы.

— Я забыл вам сказать, что Руп не собирался приходить сегодня, — заметил дядя Бен.

— В самом деле? Но почему же?

— Должно быть, потому, что я сказал ему, что это лишнее, я хотел бы… поговорить с вами о личном деле, м-р Форд, если позволите.

Лицо м-ра Форда не выразило никакого удовольствия.

— Хорошо, — сказал он, — только помните, у меня назначено сегодня свидание.

— Да; но ведь не раньше солнечного заката, — спокойно отвечал дядя Бен. — Я вас так долго не задержу.

М-р Форд поспешно взглянул на дядю Бена и сильно покраснел.

— Что вы знаете о моих свиданиях? — резко спросил он.

— Ничего, м-р Форд, — отвечал дядя Бен просто, — но так как мне случалось несколько раз заходить сюда или в гостиницу около этого времени и не заставать вас, то я и подумал, что вы, должно быть, постоянно уходите в эти часы.

В его лице не было ни малейшего намека на то, чтобы он хитрил или обманывал; выражение было обычное, наивное, и разве только слегка озабоченное тем, что ему предстоит сказать.

— Я думал было написать вам письмо, — продолжал он, — и таким образом соединить приятное с полезным. И говоря откровенно, м-р Форд, письмо тут у меня. Но только в нем не все сказано, и если вы позволите мне самому прочесть его вам, то я поясню и дополню то, что в нем не договорено. Согласны?

Учитель кивнул головой, и дядя Бен вытащил из своей конторки тяжелый портфель, сфабрикованный из двух переплетов разорванного географического атласа, и вынул из него обрывок пропускной бумаги, которая от частого употребления стала цвета аспидной доски, и несколько исписанных страничек, походивших на первый взгляд на ноты. Оглядев их с гордостью и вместе с сомнением на счет правописания, он стал медленно читать, водя пальцем по линейкам:

«М-р Форд, учитель!»

«Дорогой сэр, ваше письмо от 12-го числа получил и содержание принял к сведению (я не получал от вас никакого письма, заметил дядя Бен в скобках, но я нашел полезным для практики начать так, как стоит всегда в прописях; затем пойдет уже все мое). Касательно того, что у меня есть деньги и что я могу купить акции»…

— Постойте, — перебил м-р Форд. — Вы говорили, что дальше не из прописи. Скажите, в чем дело?

— Да я и говорю, право же, дальше не из прописи. Послушайте только, и вы узнаете, — ответил дядя Бен.

Он продолжал читать с торжествующим пафосом:

«Когда все думают вообще, что у меня нет медного гроша, я хочу впервые открыть секрет вам, м-р Форд. Я расскажу, как было дело. Когда я только что приехал в Инджиан-Спринг, я занял старый прииск Пальмето около заброшенных старых шахт. Зная, что это противно обычаям и считается делом достойным только китайца, я никому не говорил, что исследую кварц, который по-моему золотоносный. Занимаясь этим, я нашел жилку, которую проглядели прежние рудокопы. Работая больше по ночам, я сколотил в два года капиталец в 50.000 долларов. Так-то. Но если недоверчивый учитель спросит, как мог я скрыть свою тайну от обитателей Инджиан-Спринга и куда девал золото, — мистер Форд, я отвечу, что дважды в месяц отвозил его на лошади в Лапорт, а оттуда отсылал с экспрессом в банк в Сакраменто от имени Добиньи, которого никто не знал в Лапорте. Акции земельного банка были тоже куплены таким манером», — (постойте, я еще не кончил, поспешно перебил он самого себя, видя, что учитель сделал жест нетерпеливого недоверия). И затем прежним монотонным и чуть не похоронным тоном продолжал: — «Таким образом, мы видим, что терпеливое трудолюбие было вознаграждено, вопреки рудным обычаям и предрассудкам…»

«В надежде на ваше неизменное расположение, остаюсь готовый к услугам вашим

Бени Добиньи».

Мрачное удовольствие, с каким дядя Бен, очевидно, относился к своим эпистолярным подвигам, только подкрепляло сомнения учителя.

— Послушайте, — сказал он, беря бумагу из рук дяди Бена, которую тот неохотно выпустил, — что тут сочинено вами и Рупом, и что правда? Неужели вы в самом деле богаты?


Еще от автора Брет Гарт
Хребет последнего ружья

Седьмой выпуск серии "Библиотека вестерна" представляет произведения, отражающие все богатство форм этого жанра: скорострельный вестерн-боевик, вестерн-сага, вестерн-детектив и лирико-психологический вестерн, которые в совокупности своей создают многокрасочную картину времен освоения Дикого Запада.


Трое бродяг из Тринидада

Герои рассказов американского писателя Ф.Брета Гарта - люди, показанные во всей их сложности и противоречивости: золотоискатели, рудокопы, любители "быстрого обогащения" и те, кого отвергло "благополучное" американское общество. Ф.Брет Гарт подчеркивает высокие человеческие качества этих людей: незаурядную храбрость, подлинное человеколюбие, независимость духа и человеческое достоинство.


Подопечные мисс Пегги

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Как Санта Клаус пришел в Симпсон-бар

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Степной найденыш

«Степной найденыш», «Сюзи», «Кларенс», — составляют трилогию, в центре которой история жизни главного героя — Кларенса Бранта. Как и многие другие произведения Б. Гарта, повести рассказывают о жизни золотоискателей, развращающей власти золота, о мужестве людей, отвергнутых буржуазным обществом.


Габриель Конрой

Полная испытаний и жестокости жизнь золотоискателей американского Запада, суровые и мужественные герои, проявления человеческой доброты и верности — вот главные темы произведений Брет Гарта. Он был дерзким журналистом, лирическим поэтом, своеобразным прозаиком. Его писательский дар признали сразу и, как ни удивительно, раньше всего в России. Но не только авантюрные сюжеты и колоритные образы героев произведений Брет Гарта влекут к его книгам все новых читателей, а возможно, торжество справедливости, которое присутствует и в единственном романе «Габриэль Конрой», и в повестях и рассказах.


Рекомендуем почитать
Обозрение современной литературы

«Полтораста лет тому назад, когда в России тяжелый труд самобытного дела заменялся легким и веселым трудом подражания, тогда и литература возникла у нас на тех же условиях, то есть на покорном перенесении на русскую почву, без вопроса и критики, иностранной литературной деятельности. Подражать легко, но для самостоятельного духа тяжело отказаться от самостоятельности и осудить себя на эту легкость, тяжело обречь все свои силы и таланты на наиболее удачное перенимание чужой наружности, чужих нравов и обычаев…».


Деловой роман в нашей литературе. «Тысяча душ», роман А. Писемского

«Новый замечательный роман г. Писемского не есть собственно, как знают теперь, вероятно, все русские читатели, история тысячи душ одной небольшой части нашего православного мира, столь хорошо известного автору, а история ложного исправителя нравов и гражданских злоупотреблений наших, поддельного государственного человека, г. Калиновича. Автор превосходных рассказов из народной и провинциальной нашей жизни покинул на время обычную почву своей деятельности, перенесся в круг высшего петербургского чиновничества, и с своим неизменным талантом воспроизведения лиц, крупных оригинальных характеров и явлений жизни попробовал кисть на сложном психическом анализе, на изображении тех искусственных, темных и противоположных элементов, из которых требованиями времени и обстоятельств вызываются люди, подобные Калиновичу…».


Ошибка в четвертом измерении

«Ему не было еще тридцати лет, когда он убедился, что нет человека, который понимал бы его. Несмотря на богатство, накопленное тремя трудовыми поколениями, несмотря на его просвещенный и правоверный вкус во всем, что касалось книг, переплетов, ковров, мечей, бронзы, лакированных вещей, картин, гравюр, статуй, лошадей, оранжерей, общественное мнение его страны интересовалось вопросом, почему он не ходит ежедневно в контору, как его отец…».


Мятежник Моти Гудж

«Некогда жил в Индии один владелец кофейных плантаций, которому понадобилось расчистить землю в лесу для разведения кофейных деревьев. Он срубил все деревья, сжёг все поросли, но остались пни. Динамит дорог, а выжигать огнём долго. Счастливой срединой в деле корчевания является царь животных – слон. Он или вырывает пень клыками – если они есть у него, – или вытаскивает его с помощью верёвок. Поэтому плантатор стал нанимать слонов и поодиночке, и по двое, и по трое и принялся за дело…».


Четыре времени года украинской охоты

 Григорий Петрович Данилевский (1829-1890) известен, главным образом, своими историческими романами «Мирович», «Княжна Тараканова». Но его перу принадлежит и множество очерков, описывающих быт его родной Харьковской губернии. Среди них отдельное место занимают «Четыре времени года украинской охоты», где от лица охотника-любителя рассказывается о природе, быте и народных верованиях Украины середины XIX века, о охотничьих приемах и уловках, о повадках дичи и народных суевериях. Произведение написано ярким, живым языком, и будет полезно и приятно не только любителям охоты...


Человеческая комедия. Вот пришел, вот ушел сам знаешь кто. Приключения Весли Джексона

Творчество Уильяма Сарояна хорошо известно в нашей стране. Его произведения не раз издавались на русском языке.В историю современной американской литературы Уильям Сароян (1908–1981) вошел как выдающийся мастер рассказа, соединивший в своей неподражаемой манере традиции А. Чехова и Шервуда Андерсона. Сароян не просто любит людей, он учит своих героев видеть за разнообразными человеческими недостатками светлое и доброе начало.