В прериях Техаса - [33]

Бесконечно длилось путешествие в Спрэг, оно продолжалось восемь долгих, знойных дней; но так как каждый пень, каждый час, каждая минута, каждый шаг усталых лошадей все больше приближали Тома к Милли, то он радостно выносил все.

Сделав двадцать пять миль в последний день, Том и его спутники достигли Спрэга поздно ночью и остановились на окраине городка, где виднелись палатки и повозки вновь прибывших отрядов. Рано утром Тома и Стронгхэрла осадили будущие охотники, жаждавшие услышать новости о стране бизонов. Первый вопрос неизменно задавался о том, действительно ли бизоны водятся миллионами вдоль Красной и других смежных рек? И Том с готовностью отвечал на эти вопросы новичков.

Все эти расспросы, уход за лошадьми, завтрак удерживали Тома от того, чтобы бежать скорее к Милли. Стронгхэрл сказал, что он навестит семью Хэднолла позднее. Наконец Том поспешно пошел по почти пустынной улице и тогда только понял, что еще слишком рано.

Том дрожащей рукой постучал в обитую парусиной дверь шалаша Хэднолла. Послышались голоса. Дверь приоткрылась, и показалось настороженное и выжидающее лицо мистрис Хэднолл.

— Ах! — воскликнула она, и выражение лица ее изменилось как по волшебству. — Это Том вернулся с охоты!

— И очень рад вас видеть, — ответил Том, едва удерживаясь от желания поцеловать мистрис Хэднолл.

— Входите сюда, — радостно сказала та и потащила его в кухню.

— Не обращайте внимания на Сэлли, она только что встала… Том, я вижу по вашему лицу, что у мужа моего все благополучно.

— Конечно. Он много работает и загребает деньги. Вот письмо от него. Стронгхэрл тоже приехал и придет попозже.

Сэлли и мистрис Бэрн столь же радостно приветствовали Тома, и письма, привезенные им, были приняты с восторженными восклицаниями. Том нетерпеливо смотрел на дверь, в которую вошла Сэлли, ожидая увидеть Милли. Но она не появлялась.

— Где Милли? — не с тревогой, но с радостным нетерпением спросил он. Вопрос его произвел на женщин такое впечатление, как будто они вспомнили о чем-то тяжелом и неприятном. Сердце у Тома замерло.

— Милли! Она уехала, Том! — сказала мистрис Хэднолл.

— Уехала! — растерянно повторил он.

— Вчера. Вы должны были встретиться с ней на южной дороге.

— На южной дороге?.. Нет, нет, — в отчаянии воскликнул Том. — Джэтт! Это он увез ее?

— Да. Он приехал накануне ночью, но мы узнали об этом только утром, — быстро продолжала мистрис Хэднолл.

— С ним были его жена и два помощника. Джэтт продал три тысячи четыреста шкур и был пьян… Он напугал меня и бедную Милли. В жизни мне никого не было так жаль.

— А я так боялся, что он приедет! — вырвался у Тома мучительный крик. — Милли говорила мне, чтобы я не оставлял ее. О, зачем, зачем я не послушался ее?

— Странно, что вы не встретились с Джэттом, — заметила мистрис Хэднолл.

— Он уехал с тремя своими повозками вчера днем. Они направлялись прямо к военной дороге. Мы следили за ними. Милли долго махала нам своим шарфом… Она была такая стройная и прелестная в костюме мальчика.

— В костюме мальчика? — недоумевающе проговорил Том. — Что вы говорите?

— Джэтт пришел сюда утром, — продолжала мистрис Хэднолл. — Он был трезв, и вид у него был решительный. Он сказал Милли, что она должна собираться ехать с ним днем. Жены его не было с ним, но мы встретили ее потом в лавке. Она показалась нам подходящей подругой для Джэтта. Ну, конечно, Милли была страшно огорчена. Она не хотела ехать, но сказала, что ей придется покориться. Он мог бы увезти ее силой. Говорила она мало. Сначала она написала письмо, я вам передам его, а затем уложила свои платья и белье. А в три часа пришел Джэтт и принес мужские брюки, рубашку, куртку и шляпу для Милли. Он сослался на то, что ввиду выступления индейцев военные власти распорядились увезти всех женщин из охотничьей области. Джэтт перерядил своих женщин в мужскую одежду. Милли пришлось обрезать ее прекрасные волосы. Обрезала ей их Сэлли. Затем Милли переоделась в костюм мальчика и ушла с Джэттом. Держала она себя мужественно. Мы все понимали, что опасность ей грозит не только от индейцев. И еще сильнее встревожились, когда узнали вчера вечером от лавочника, что эта мистрис Джэтт — бывшая жена какого-то бродяги и грабителя по имени Хардин, убитого прошлым летом в форту Додж. Вот и все.

— Этого достаточно, черт возьми! — сурово сказал Том, охваченный тревогой за Милли и негодуя на самого себя. — Что мне делать?.. Я мог бы догнать Джэтта. А дальше что?

— Я так и поступила бы — постаралась бы найти ее скорей, — посоветовала мистрис Хэднолл. — Вы должны как-нибудь вырвать ее из рук Джэтта. Расскажите об этом моему мужу. Он предпримет что-нибудь… Том, вот письмо Милли. Она плакала, когда передавала его мне.

— Благодарю вас, — торопливо сказал Том, взял письмо и хотел уйти.

— Приходите еще перед отъездом, — прибавила мистрис Хэднолл. — Мы хотим послать письма и еще кое-что с вами.

— И скажите Дэву Стронгхэрлу, Том, — крикнула с порога Сэлли, — что если он сейчас же не придет ко мне, то он не увидит меня целый день.

Оставшись один, Том поспешно открыл письмо Милли. Оно было написано чернилами на хорошей бумаге, и почерк был ровный и отчетливый.