В постели с врагом - [6]

В результате, когда Гийом вернулся в гостиную, Лилиан поприветствовала его весьма сдержанно и улыбнулась ему довольно сухо.

— Вам лучше? — Внимательные карие глаза оглядели ее с ног до головы — и плотная махровая ткань словно растаяла в воздухе! Ощущение такое, словно тело мое знакомо этому нахалу до последнего дюйма, ужаснулась Лилиан, и сердце ее неистово заколотилось в груди, точно пойманная птица о прутья клетки.

— О, гораздо! Я просто как новенькая, — с деланной непринужденностью отозвалась она. И в следующий миг сама же устыдилась собственного дешевого лицедейства.

— Меня заверили, что и одежда ваша вскоре будет в полном порядке, — Гийом уселся в кресло напротив молодой женщины. — Вот только боюсь, что блузка погибла безвозвратно.

— Да, — с трудом выговорила Лилиан, щеки которой заалели. Она порывисто потянулась к сумочке. — Позвольте, я заплачу…

— С превеликим удовольствием, — ответствовал Гийом. Он снял пиджак, швырнул его на диван, проворно расстегнул жилет и непринужденно откинулся на спинку кресла, явно наслаждаясь ситуацией. — Поужинайте со мной сегодня.

— Но я не могу! — задохнулась Лилиан.

— Pourquoi pas? Почему нет?

— Я же вам объяснила! — Щеки молодой женщины уже полыхали как маков цвет, и жаркая волна распространилась по всему телу. — Я помолвлена и вот-вот выйду замуж!

— Да, вы упоминали о чем-то в этом роде. И что с того? — пожал плечами Гийом.

— Неужели вам все равно?

— А почему бы и нет? В конце концов, может, у меня тоже есть невеста…

— В самом деле?

— Нет. — В его голосе отчетливо прозвучала горечь — или это Лилиан только померещилось? — я человек свободный, ma belle, моя красавица. — Но не в том дело. — Гийом иронично прищурился. — Я же не предлагаю ужинать в постели!

Он выдержал эффектную паузу, чтобы сказанное получше дошло до сознания собеседницы, и вкрадчиво добавил:

— Ну, хотя бы кофе разлить по чашкам вы отважитесь?

— Разумеется, — чопорно произнесла Лилиан, призывая на помощь все свое самообладание. — Вам с молоком и с сахаром?

— Нет, только с лимоном. Спасибо огромное.

Каким-то чудом Лилиан справилась с массивным кофейником, да так, что его содержимое переместилось только в чашки тонкого фарфора, а не расплескалось по подносу, столу и ковру. Но дался ей этот подвиг непросто, к тому же шестое чувство подсказывало, что Гийом де Монфор отлично видит, как она мучается, — и откровенно забавляется этим.

Лилиан протянула ему чашку, успешно подавив желание опрокинуть содержимое ему на его колени.

— Вы позвонили клиентам? — осведомился хозяин люкса.

— Да, — ну, наконец-то, разговор свернул в безопасное русло! — Очень милые люди, от души мне посочувствовали. Мы передоговорились на другой день.

— Как думаете, может, ваш нареченный тоже проявит чуткость и уступит мне вас — на один-единственный вечер?

— Конечно же, нет! — задохнулась от возмущения Лилиан.

— Странно, — протянул Гийом задумчиво. — Не верю, что он относится к вам настолько по-собственнически.

— А почему бы и нет?

— Да потому, что он еще ни разу не обладал вами, ma belle.

— Да как вы смеете?! — воскликнула Лилиан.

— Я всегда стараюсь говорить правду… Ну, по возможности: И я вижу — к вам никто еще не прикасался.

— Вы… Вам-то откуда знать! — хрипло выговорила молодая женщина. — В любом случае не ваше это дело.

— Сама судьба свела нас вместе, Лилиан, mon amour, — тихо произнес Гийом. — Признаюсь что я слегка… заинтригован. Я гляжу в ваши глаза и не читаю в них женской опытности, не вижу воспоминаний о блаженстве и страсти.

Лилиан опустила чашку на поднос с такой силой, что тонкий фарфор жалобно зазвенел.

— По-моему, вы перешли все границы, — отчеканила она. — Я ухожу.

— В таком виде? — Брови Гийома поползли вверх. — Вы произведете сенсацию, ma cherie.

— Да я лучше пройду по улице в чем мать родила, чем стану выслушивать ваши унизительные и в высшей степени ошибочные домыслы касательно моей личной жизни.

Гийом де Монфор улыбнулся.

— Меня терзает искушение потребовать от вас доказательств, но, так и быть, сегодня я милостив. Я договорюсь, чтобы вам позволили подождать в отдельном номере, пока принесут одежду.

Гийом набрал номер и коротко продиктовал в трубку указания.

— Сейчас придет горничная и отведет вас в ваше новое убежище, — любезно сообщил француз. А затем извлек из кармана ручку с золотым пером, набросал несколько строчек в блокноте, вырвал листок и протянул его Лилиан. — Если передумаете насчет ужина, присоединяйтесь ко мне в ресторане в любое время после восьми. Вот адрес и телефон.

Лилиан скомкала листок и швырнула его в угол. Потом холодно и отчетливо произнесла:

— Раньше ад замерзнет, месье де Монфор!

— Итак, пламя пылает не только в ваших глазах, — мягко, едва ли не мечтательно протянул Гийом. — Браво!

Молодая женщина схватила блузку и колготки, обожгла собеседника негодующим взглядом — до чего же унизительно сознавать, что не можешь себе позволить швырнуть наглецу в физиономию его дурацкие подарки! — и затолкала вещи обратно в пакет.

— Я вышлю вам чек, — холодно бросила она.

Гийом де Монфор от души расхохотался.

— Ни минуты в этом не сомневаюсь, ma belle. Но хочу предупредить, что, пожалуй, потребую оплаты в рассрочку.