В постели с тираном 2. Опасные связи - [53]

Когда неполных шесть месяцев спустя в Удея, в очередной раз отправившегося на «охоту за девушками», стреляют из автомата Калашникова перед входом в одно из злачных заведений, Саддам обвиняет Саджиду. Узнав о случившемся от Ала Башира, первая леди прибегает к лежащему на больничной койке сыну. Она, всегда степенная с безупречной прической, бежит растрепанная по коридору больницы и вопит: «Он убьет моего сына!» Она считает, что супруг виноват в том, что иракцы ненавидят Удея. «Я знаю, что это закончится плохо», – снова и снова повторяет она врачу[129].

Саддам и Кусей приезжают навестить выздоравливающего Удея. Когда Кусей спрашивает о самочувствии брата, Саддам заявляет: «Ты должен быть морально готов к самому худшему». Преданность Саддама общенациональным интересам вполне может заставить его пожертвовать многим. «Это была умная мать, она знала, что жизни ее детей угрожает опасность и что в Ираке уже больше никто не может чувствовать себя в безопасности, – вспоминает Ала Башир. – И она предпринимала немало усилий для того, чтобы скрыть свое горе».

Саджида, похоже, больше не в состоянии держать под контролем клан Тикрити. Уследить за Удеем становится все труднее и труднее. «Как-то раз он попросил меня составить документ, осуждающий одного из высокопоставленных чиновников, но я отказался это сделать, – вспоминает доктор Башир. – На следующий день в газете, которой он руководил, целая страница была посвящена критике в мой адрес. Там рассказывалось о том, какой я плохой человек. Мне не хотелось на это как-либо реагировать, однако неделей позже, когда я пришел к Саджиде, она была очень сильно взволнована. Она сказала мне: “Я спросила Удея, и он ответил, что он тут ни при чем. Зачем так поступать? Зачем вести себя подобным образом по отношению к людям, которых уважают и ценят?”»

Судьба «образцовых девочек» трагична. И это результат политики их отца, который ведет себя по отношению к своей стране так, как ведет себя по отношению к своей семье отец, а по отношению к своей семье – так, как ведет себя человек с железным характером. Если бы Рагад имела возможность выбирать себе судьбу, то она, по ее словам, все бы изменила. «Мой отец Саддам был бы обычным адвокатом, а моя мать Саджида – учительницей. Я росла бы рядом с ними так, как растут обычные дети. Мне были бы чужды и эгоизм, и все те проблемы, которые возникают у человека, имеющего власть. Мы были бы счастливой семьей, сталкивающейся только с теми трудностями, с которыми сталкиваются все другие семьи».

Семейная иллюзия

Саддам, которого иногда считают предателем интересов своего клана и которому очень часто доставляет большие хлопоты и этот беспокойный клан, и его, Саддама, упрямая жена, нашел в Самире отдушину. Он очень дорожит второй женой.

Годы войны оставили свой отпечаток не только на поврежденных взрывами зданиях Багдада. С тех пор как ближайшие родственники Хусейна узнали о появлении рядом с ним Самиры, ее жизнь стала жизнью цыганки: у двери постоянно стоят чемоданы с вещами. В начале 2000-х годов ей наконец удается обосноваться в простеньком доме с незатейливой меблировкой возле подвесного моста через Тигр.

Ее встречи с Саддамом непродолжительны. «Он никогда не проводил целую ночь с женщиной – будь то со своей женой, будь то со своей любовницей», – вспоминает бывший начальник протокольного отдела президентской администрации. Самира скрашивает свое одиночество тем, что с утра до вечера смотрит передачи по спутниковому телевидению. Однажды она смотрит сюжет о пластических операциях. «У меня начало появляться много морщин на лице и шее», – вскоре жалуется она Ала Баширу. На следующую пятницу ей назначают операцию. Поскольку пятница на Ближнем Востоке является нерабочим днем, операцию проводят, можно сказать, тайно, и пациентку сразу же после приезда в больницу быстро отводят в палату, предназначенную для Саддама и его ближайших родственников. После процедуры врач задает обычный для данной ситуации вопрос:

– Ваш муж об этом знает?

– Нет.

Правило в подобных случаях действует простое: Саддама необходимо немедленно информировать о любой медицинской манипуляции для членов его семьи. Врач, предполагая большие неприятности, не успевает даже придумать оправдание, как вдруг в коридоре раздаются шаги президента Ирака. В палату заходит очень взволнованный Саддам. Он начинает расспрашивать Ала Башира, и тот, лукавя, говорит, что Самира пришла удалить жировик, появившийся у нее за ухом. «Это был всего лишь небольшой жировик», – врет добросердечный врач, объясняя, почему он удалил немного кожи, а заодно говорит, что ему пришлось сделать то же самое и с противоположной стороны шеи, чтобы впоследствии не было ничего заметно. Саддам, успокоившись, улыбается врачу, но не произносит при этом ни слова.

Самира пользуется послеоперационными посещениями врача как поводом хоть с кем-то общаться. «Я все еще не понимаю, как ему удалось достичь того, что он достиг, если принять во внимание те примитивные и убогие условия, в которых он вырос», – говорит она врачу, расчувствовавшись и восхищаясь мужчиной, за которого вышла замуж. Два ее старших сына и бывший муж живут у нее дома, однако делиться своими чувствами она с ним, конечно, не может. Еще у нее есть внучка, которую Самира очень любит и постоянно требует, чтобы ей давали возможность видеться с малышкой. Бабушка при встрече обожает подбрасывать ребенка в воздух, чтобы заставить его смеяться. Но летом 2000 года их встречи становятся редкими. Два красных чемодана, постоянно находящиеся возле входной двери, напоминают Самире о том, что она является женой Саддама Хусейна лишь время от времени. «Я должна каждый вечер быть готова к тому, что за мной приедет охранник. Мне неизвестно, когда именно он захочет меня увидеть и в каком доме мне предстоит провести ночь. Люди считают меня хорошо устроившейся в жизни женщиной, но в действительности моя роль ограничивается всего лишь этим».