В постели с Президентом - [68]

— Можно я возьму эту книгу себе? — спросил он.

— Можешь взять хоть все, — сказала Мора. — Я давно уже ничего не читаю, кроме колонки сплетен. А драгоценный мой муж перестал читать сразу после университета.

— Вы уезжаете… за границу?

— Если бы! — Мора печально покачала головой. — Сукин сын не только сам разорился, он и меня разорил. Переезжаю к сестре в Южную Каролину. Если увидишь Гвен, скажи ей, что мы ее там всегда примем, если у нее нет других планов. Она в тебя влюблена. Ты, наверное, знаешь.

— Влюблена?

Винс подавил раздражение. Но, в конце концов, не ее это, Моры, дело, кто в кого влюблен. Родители бывают порой удивительно бестактны.

— А чего ты ждал? — спросила Мора. — Она вся в отца, в этом смысле. Хватает все, что ей не принадлежит, и пренебрегает тем, что имеет по праву… Ты знаешь ли, какая я была пятнадцать лет назад? Я была неотразима. Мне было почти пятьдесят, но любой мужчина сделал бы все, что угодно, вплоть до голосования за Партию Зеленых, чтобы только провести со мной несколько часов. Один молодой человек развелся с женой после того, как увидел меня один раз на вечеринке. Я понимаю, что звучит это… фатовато, но… это правда. И как же поступает мой муж? Он находит себе тощую ящерицу и спит с ней. Нужно было ее видеть. Я уверена, что есть на свете женщины уродливее, но они все время прячутся, наверное. Жуткая она была — не передать. Страшная, как не знаю что. Груди у нее не было, а клюв был орлиный. Видел бы ты эти ноздри. Огромные. Родители у нее были богатые арабы. К чему катится мир! Ты только посмотри на все это, Винс. Гвен — неблагодарная шлюха, а Илэйн… бедная Илэйн… она могла выбрать себе кого угодно…

Мора остановилась, не потому, что поняла, что ведет себя бестактно по отношению к вдовцу, но просто потому, что ей стало очень грустно. Она была подавлена горем.

— До свидания, миссис Форрестер, — сказал Винс.

Наклонившись импульсивно, он поцеловал ее в щеку. Она повернула к нему лицо. В ее небесно-голубых глазах блестели слезы. Глаза Илэйн. Он резко выпрямился и вышел из комнаты.

В проходе, соединяющем библиотеку с гостиной, он наткнулся на старомодный телефонный столик со старомодным телефоном — с диском для набора. Винс прикинул — голубокровные любят, чтобы даже антиквариат выполнял положенные ему функции. Он поднял трубку. Телефон работал.

Он вдруг вспомнил о номере профессора у него в кармане и вытащил лист. Почерк у Тимоти Джей Левайна был четкий и ровный. Винс набрал номер.

— Да?

— Здравствуйте. Меня зовут Винс. Я бы хотел поговорить с Профессором Кёрвином. Пожалуйста.

— Вы из прессы?

— Нет.

— Что тебе нужно, парень?

— Мне нужно, чтобы вы помогли мне написать эссе.

— Об эволюции?

— Нет.

— Знаешь что? С меня хватит. Помогать всяким дуракам писать эссе — не желаю больше. Всё. Найди себе другого.

Профессор повесил трубку.

В гостиной к Винсу подошел дворецкий.

— Простите, сэр. Я не знаю, кому еще… мне рассказать… хмм… про мистера Форрестера.

— Я слушаю.

— Сегодня он вернулся домой… прошел в кабинет, взял пистолет, и уехал. Я здесь больше не служу, и понимаю, что меня это не касается… но… Он, возможно, совершит скоро какую-нибудь глупость. Я бы мог позвонить в полицию, но, боюсь, времени нет. В Апстейте живет человек, который… с которым у мистера Форрестера были в прошлом… э… конфликты.

Винс нахмурился.

— А конкретно?

— Я думаю… Слушайте, я ничего вам сейчас не говорю, а вы ничего не слышите. Хорошо?

— Конечно. Говорите.

— Я просто дворецкий.

— Ваша скромность в данном случае не приносит никакой пользы. Говорите.

— Мистер Форрестер и мистер Кокс…

— Так зовут этого человека? Кокс?

— Да. Они… поссорились. Пятнадцать лет назад. Поссорились… из-за жены… мистера Кокса. Мистер Форрестер считает, что мистер Кокс его разорил. Он также считает, что мистер Кокс ответственен за смерть мисс Илэйн.

— Это правда? — быстро спросил Винс.

— Ничего не знаю об этом, сэр. Однако, поскольку мистер Форрестер собирается сделать глупость, я посчитал нужным вас об этом уведомить. Сказать это больше некому. Миссис Форрестер в данный момент недоступна эмоционально, а мисс Гвендолин куда-то уехала.

— Вам известно, где именно мистер Форрестер предполагает найти мистера Кокса?

— Да, сэр. У меня есть карта в кладовой.

Он принес карту. Винс поблагодарил его и вышел на крыльцо.

Ого. Несколько мужчин и женщин застыли на мгновение, а затем сгрудились вокруг него.

— Эй, Винс! Как насчет комментария!

— Винс! Они тебя выгнали, да?

— Как ты себя чувствуешь теперь, после того, как убил жену?

— Тебя скоро арестуют?

… после того, как убил жену. Вопрос задала женщина в официальном костюме, с угловатым лицом и глазами, свидетельствующими, что все нужные ей факты стали ей известны лет двадцать назад, возможно еще в колледже, и теперь ее интересовали только любопытные комментарии, подтверждающие факты. Винс выхватил глазами из этой группы тяжеловатого молодого человека с детскими чертами лица.

— Ты, — сказал он.

— Так что же, мистер? — настаивала женщина?

— Пошла [непеч. ], — сказал Винс.

— Не смей меня оскорблять, подонок! — крикнула женщина, обижаясь.

Винс сделал угрожающий жест.