В последние дни (Эсхатологическая фантазия) - [61]

Для того, чтобы захватить Коллегию врасплох, решено было уведомить ее о постановлении Конгресса лишь по прибытии Карла в Остию. До тех же пор они должны были сохраняться в глубокой тайне.

Таково было положение дел, когда старец Иоанн пророчил гибель Вавилонской блудницы. Собственно говоря, никто в то время не замышлял еще гибели города Рима. Лишь духовное прозрение открывало старцу то, что крылось в неведомых людям судьбах Божиих. Через несколько дней после встречи с партизаном, он нежданно явился в лагерь да Клермона, стоявший в Римской кампании.

— Ну, сынок, — сказал он Гуго, — воля Божия решила участь Вавилона. Ты со своим отрядом оглянуться не успеешь, как запылает седьмихолмный Рим. Если хочешь что-нибудь сделать, так поторопись.

— Отец святой, я ведь еще плохо подготовлен, и народа у меня всего тысяч пять, и тюрьмы далеко не обследованы… Так неужели эти несчастные братья наши, которых еще не успели перебить поклонники Сатаны, должны будут погибнуть от кары Божией?

— От кары Божией погибает только тот, кому назначено. Ты делай свое дело, не робей, не медли, тогда никто и не погибнет. Собирай свой отряд, вместе помолимся, да и за дело.

Де Клермон, конечно, не мог моментально собрать отряд, разбросанный в разных местах. Но он принял меры по быстрому сбору, а старец тем временем остался в лагере. Уже в тот же день стянулось много партизанов. Возвратившиеся из Рима рассказывали о чрезвычайном военном движении в городе, куда со всех сторон сходятся папские войска. Жители в беспокойстве ожидают какого-то междоусобия. Они, впрочем, всецело на стороне Коллегии кардиналов и готовятся помогать ей. Население Рима вообще сочувствовало стремлениям ее сделаться высшей властью Союза. Это льстило самолюбию римлян и обещало им множество выгод, проистекающих всегда от столичного положения города. Масса добровольцев записывалась в папские войска.

Должно заметить, что несмотря на тайну совещаний Конгресса, его решения были сообщены подкупленными чиновниками в Коллегию кардиналов раньше, чем это сделал король Карл. Коллегия, чувствуя, что суд над нею легко может окончиться смертными казнями, а также учитывая трудности положения Союзного Правительства и незначительность экспедиционного корпуса, решилась оказать отчаянное сопротивление. Когда Карл с первыми десантами прибыл в Остию, он был встречен жестоким огнем. Зажигательные и раздробительные орудия того времени значительно отличались от современных, и были несравненно более могущественны. Но Карл, энергичный от природы и доведенный до бешенства такой ужасной гибелью сына, не остановился ни перед какими потерями, и в тот же день высадил свои десанты.

Первым делом его было объявление Коллегии кардиналов низложенной и требование покорности Римского населения. В то же время он затребовал как из собственных владений, так и из всех союзных держав самой спешной доставки возможно большего количества зажигательных и стенобитных снарядов и орудий. С первых же часов стало ясно, что его задачей будет не простой арест кардиналов, а усмирение целого громадного города, обладающего огромными средствами защиты. В Риме уже было сосредоточено двести тысяч человек войска, и это количество быстро возрастало. Пятидесятитысячный экспедиционный корпус был бы раздавлен при попытке занять город, а между тем действовать нужно было немедленно, так как король Карл получил от Коллегии кардиналов дерзкий отказ подчиниться решениям Конгресса, а городское управление Рима ответило, что его законное правительство — Коллегия Кардиналов, которой оно только и подчиняется. Оставляя до времен бесплодные попытки занять город, король Карл поспешно стягивал отовсюду зажигательные и стенобитные снаряды и располагал их в удобных местах с тем, чтобы сразу нанести сокрушительный удар.

Наблюдая действия обеих враждующих сторон и огромные транспорты снарядов, с утра до ночи высаживающиеся в Остии, де Клермон теперь и сам уже видел, что над вечным городом нависла феноменальная гроза. Своим военным чутьем он угадывал план Карла и понял, что нужно очень торопиться. По его соображениям, наиболее разумно будет произвести сразу нападение на все тюрьмы, с началом бомбардировки, которая должна произвести в городе общий беспорядок. Он разделил своих партизанов на небольшие группы, по числу тюрем, и начал вводить их в Рим. Старец Иоанн служил для каждого отряда молебствие, окропляя партизанов святой водой, и отпускал на подвиг со своим благословением. Торжественны были эти богослужения среди безграничной шири зеленых полей Кампаньи. Партизаны, идя на смерть за братьев, молились так усердно, как, может быть, никогда в жизни. В молитве участвовали почти всегда и группы христиан, убежавших из Рима. Некоторые из беглецов, помоложе и покрепче, покидали своих сотоварищей и присоединялись к отрядам партизанов. Старец Иоанн одушевлял и успокаивал всех: «Не бойтесь, дети. Бог поможет вам спасти мучеников-узников. Немногим из вас суждена славная кончина. Возвратитесь благополучно, освободив узников и воздав жрецам сатанинским по их делам. Смело идите на дело ваше». Де Клермон со своей стороны объяснял каждому отряду план операции, которую ему предстояло выполнить, и всем внушал, что бросаться на тюрьмы нужно не раньше начала бомбардировки и действовать быстро, чтобы уйти из города раньше, чем она разовьется в полную силу.