В Последней Гавани - [43]

Молчавший до этого Карл перекинул автомат вперёд, но зеленолицые были быстрее. С дерева метнулись две кнутоподобных лианы и, обвив парня, утащили его вверх. Автоматная очередь бесполезно стегнула по листве. Алексея постигла та же участь, хотя он и не пытался открыть огонь.

— Ваши действия подтверждают мнение нашей части, ранее известной как Грег Грин, — изрёк Сэм.

— Кэп, у меня появилась сумасшедшая идея, — прошептала Катя. — Этот коллективный разум сельвы враждебен в основном из-за присутствия в его составе Зелинского. Он подавляет остальных своими более агрессивными императивами. Сознания учёных не могут ему противостоять. А десантники… ну, вы сами понимаете, что мозги — не самая сильная сторона этих ребят. А Грег всегда умел убеждать в своей правоте, подавлять собеседника.

— И к чему ты клонишь? — осведомился Николаев, уже догадываясь об этом.

— Ну, мы могли бы справиться с ним, взять всё под свой контроль. Это же будет огромный прорыв в науке! Одна только возможность перемещать человеческий разум в деревья. Это ведь практически бессмертие. А учитывая возможность создавать человекоподобные тела… Открытия в ксенобиологии, генетике, нейрохирургии и даже психологии. Мы не можем допустить, чтобы эта планета стала закрытой зоной, а человечество так ничего и не узнало.

— И ты готова пожертвовать собой? — уточнил капитан.

— Это ведь всё-таки не смерть. Просто жизнь в ином качестве. Не уверена, что мне понравится ощущать себя деревом или даже целым лесом… Но в конце концов, какой у нас выбор? Вряд ли нам позволят просто уйти. Так что лучше нам подготовиться к грядущему и суметь взять контроль над общим разумом, а не стать информационным придатком.

За то время, пока они говорили, люди-растения успели притащить на поляну три наполовину сформированных кокона.

— Ваш друг умирает, — произнёс Сэм, а один из зеленолицых указал при этом на Барта, лежащего на земле там, где его уронили десантники. — Он может жить, став частью нас.

Николаев задумчиво взглянул на раненого пилота, потом пристально посмотрел на Катю. Кивнул каким-то своим мыслям.

— Решайте, кэп, — выдохнула женщина.

Капитан подошёл к Барту, но вместо того, чтобы нести пилота к кокону, сорвал с его пояса два плазменных излучателя — это конечно не лучевая пушка турели, которая сейчас была бы как нельзя кстати, но все же не менее грозное оружие. Барт, наверное, берёг их на последний момент. Видимо, этот момент настал!

— Ты ничего этим не добьёшься, — сообщил коллективный разум сельвы через Сэма. — Дендроиды всё равно убьют вас.

Николаев вполне отдавал себе отчёт, что даже если расстреляет коконы и находящихся на поляне людей-растений — дендроидов, — то с укрывающимися в сельве зеленолицыми ничего поделать не сумеет. И его разум всё равно может стать частью коллективного сознания леса. Более того — число коконов на поляне было меньше, чем учёных в пропавшей экспедиции, не говоря о захваченных десантниках, которых наверняка постигла та же участь. Это означало наличие и других таких полян с коконами, или они могли быть расположены и вовсе не централизованно. Весь вопрос состоял в том, находится ли тело террориста Грега Грина в одном из коконов на этой поляне — и насколько его разум ныне привязан к человеческой физической оболочке, не распространился ли он на всю корневую и нервную систему леса. И независимо от того, потеряет ли разум леса с утратой нескольких коконов часть знаний и самосознания, у него останется память об агрессивности и враждебности людей — полученная уже на личном опыте.

Вся выучка, полученная в Космофлоте, приказывала Николаеву стрелять и уничтожить чуждый враждебный разум.

— Научный прорыв, — шептала Катя.

— Обрети гармонию с природой, — хором тянули зеленолицые дендроиды.

Капитан глубоко вздохнул, стараясь успокоиться и выстроить бешено мечущиеся мысли. Николаев был вовсе не рад, что принуждён обстоятельствами принимать судьбоносное для всего человечества решение, последствия которого невозможно просчитать — подобное явно выходило за рамки его компетенции. Но отступать было некуда, и капитан, всё тщательно взвесив и обдумав, выбрал курс…

Там, за гранью

Герард, паладин Империи людей, очнулся, огляделся вокруг. Где это он? Доспехи и меч при нём. Но это не его самодельные доспехи, а настоящие! Неужели… Давняя мечта стала явью?

Он стал припоминать, что только что было. Приехали на полигон, поставили палатку, переоделись в костюмы. Оставив приятелей, паладин Герард, вжившийся в свою привычную роль сразу же, как пристегнул к поясу ножны с мечом, отправился на предварительную разведку в поисках ближайшего укромного места за кустами. Что-то сверкнуло перед глазами, и он упал.

А очнулся совсем в другом месте. Поляна с большим плоским камнем в центре, возле которого стоит мужчина в чёрном балахоне. Лес виднеется в стороне. Да только тот ли это лес? Так, роща какая-то. Подняв взгляд, Герард увидел розовеющее небо и две луны — маленькую зеленоватую и большую ярко-синюю.

— Я попал, да? — воскликнул Герман, выйдя из роли. — Взаправду? Мир меча и магии, а я Избранный и должен всех спасти, победить Властелина Зла? И я стал паладином, всамделишным?