В Последней Гавани - [40]

— Кэп! — окликнула Катя. — Взгляните, что я нашла!

Капитан, а вслед за ним и пилоты, направились к женщине. Катя стояла у ствола того самого дерева, с ветви которого свалилась погибель на голову сержанта Йохансона.

— И что тут? — осведомился Николаев, не обнаружив на поросшем мхом стволе ничего примечательного.

— Да вот же! — Катя указала на мох. — Вы что, не видите? — возмутилась она, пальцем обведя то, к чему пыталась привлечь внимание.

Мужчины наконец разглядели, что наросты мха с определённого ракурса напоминают две пересекающиеся буквы G, украшенные вензелями.

— Забавно, — оценил Сэм. — Я как-то видел картофельный клубень, так он в точности напоминал человеческое лицо.

— Твоё лицо? — насмешливо уточнил Барт.

— Как я сейчас припоминаю, это был вылитый ты, — не остался в долгу первый пилот.

— Прекратите, — одёрнул их капитан. — Катя, что такого особенного в этой случайной игре природы?

Вместо ответа женщина протянула Николаеву портативный коммуникатор.

— Так-так, — пробормотал капитан, вглядевшись в экран, на котором красовался знак, очень похожий на образованный мхом узор.

— Что там, кэп? — заинтересовался Барт, пытаясь заглянуть командиру через плечо.

— Экологическое общество «Грин Грасс», — начал читать с экрана Николаев. — Основатель — Грегори Грин, урождённый Григорий Зелинский. Сменил гражданство, а вместе с ним и имя после ухода в запас со службы в Космофлоте в чине лейтенанта. Последние годы перед тем служил в должности полевого эксперта…

— Полевой эксперт? — встрял Барт. — Агротехник, что ли? Морковку для солдатского рациона выращивал?

— Барт, когда вернёмся, я напишу рапорт с рекомендацией отправить тебя в отставку как непригодного к службе, — пригрозил капитан.

— Нельзя быть таким балбесом, — поддержал его Сэм. — «Полевой эксперт» — это идиома для обозначения разведчика-диверсанта. Как можно не знать такие вещи?

— Да я просто пошутил, — пожал плечами Барт, не принявший угрозу капитана всерьёз. — Что там ещё про этого типа?

— Подозревается в совершении нескольких террористических актов экологической направленности, — дочитал Николаев. — Доказательств нет.

— И что, этот экотеррорист здесь? — осведомился Барт.

— Я бы не стал торопиться с выводами на основании только лишь поверхностного сходства наростов мха с эмблемой какого-то экологического общества, — покачал головой капитан. — Даже если его основатель предположительно может быть террористом.

— Действительно, вряд ли, — согласился Сэм. — Если бы он везде оставлял автографы, его бы давно арестовали. Да и как он мог бы вырастить на стволе мох в виде нужного узора?

— Это как раз не очень сложно, — вмешалась Катя. — Нанести на дерево слой генетически изменённых спор, запрограммированных на быстрый рост. А Гриша учился на генного инженера, хотя диплом так и не защитил…

— Гриша? — переспросил Николаев. — Ты его знаешь? Близко знакомы?

— Катя близко знакома с половиной офицерского состава Космофлота, — усмехнувшись, наябедничал Барт.

— Знакома немного, — пожала плечами женщина, проигнорировав высказывание пилота. — Случайно встретилась с ним несколько лет назад во время отпуска. Потому и узнала сразу эмблему. С тех пор никаких контактов с ним не поддерживала. На выполнение мной служебных обязанностей это никак не повлияет.

— Интрига начинает закручиваться, — театральным шёпотом прокомментировал Барт.

— Хорошо, — кивнул капитан, тоже пропустив слова пилота мимо ушей. — Что ты можешь рассказать о нём?

Ничего полезного Катя поведать не могла. Как и следовало ожидать, о своих планах в области террористических акций — если таковые имели место быть — Григорий Зелинский ей не сообщал. В целом производил впечатление адекватного разумного человека, проявляющего интерес к защите природы и окружающей среды. Фанатизма и агрессии не демонстрировал.

— В списке членов экспедиции ни Григория Зелинского, ни Грега Грина не числится, но ничего не мешало ему использовать вымышленное имя и фальшивые документы, — рассудил капитан. — Не говоря уж о том, что личности некоторых младших сотрудников и обслуживающего персонала могли просто не быть отражены в досье.

— Ага, всякие там мойщики пробирок, — добавил Барт.

Его слова снова проигнорировали.

— На данный момент примем допущение, что нам противостоит экотеррорист, бывший разведчик-диверсант, владеющий некоторым знанием генной инженерии, — констатировал Николаев.

— Это лучше, чем разумные растения, — осторожно заметил Сэм.

— С одной стороны лучше, с другой — наоборот. Мы можем предположить, чего ждать от диверсанта, но его действия будут более изощрёнными, чем у ходячих кустов, — возразил капитан.

— Зато цель сводится только к тому, чтобы найти и прикончить этого психа, — изрёк Барт.

На этот раз все с ним согласились.

Ситуация кардинально менялась. Бывший офицер Космофлота, спятивший на экологической почве и к тому же ещё обладающий навыками генной инженерии, устроил на Аре-8 полигон для своих безумных исследований, по всей видимости, успешных и теперь пытается уничтожить группу?! Бред! Николаев в это не верил, но чтобы опровергнуть эту гипотезу, нужны факты, коих группа пока не имела. Всё, что было на руках у капитана — это ржавый челнок Кудрявцева, пятеро пропавших без вести десантников, высохшее чучело предполагаемого противника и мёртвый сержант Йохансон. По всем правилам, капитан должен был выйти на сеанс связи и сообщить руководству о произошедшем, но система Ара считается закрытой, тут даже нет ретрансляционных спутников, не говоря уже о космической станции. Чёрт! Николаеву надо возвращаться. Ситуация становится неконтролируемой.