В понедельник дела не делаются - [37]

На почве пьянки прогнала она его. Миша ушёл, – оказалось потом, что не домой направился, а дальше куролесить. Беда с ним вышла, порезали его в одной непонятной компании, жив остался чудом. Шрам с тех пор на боку имеет ужасный. У Иры каждый раз, когда она шрам этот увидит, пальчиками потрогает, в животе леденеет, ноги подкашиваются.

Скандал разразился. Миша не признавался, что да как с ним вышло. А человек он не последний в городе, начальство его терзает. В итоге разобрались и попросили Мишу по собственному из прокуратуры. Он сразу согласился, значит, сильно в пушку у него было рыло. Болтали в городе, что, дескать, на чужую женщину он тогда позарился против её воли, за что и получил.

«Господи! – взмолилась тогда Ирка. – Ну чего ему, идиоту, не хватало? Всё ведь позволяла! Кроме анала».

Как давно это было…

Потом их отношения то умирали, то вспыхивали вдруг, как птица Феникс. Она второй раз замужем успела побывать. Венчалась, думала – венчанная грешить не сумеет. На какое-то время действительно помогло. Сколько раз Мишка звонил, уговаривал: давай встретимся. Она – ни в какую. Потом Рома, муж второй, испортился, гулять стал, и она в отместку с Мишей, старым другом, который борозды не испортит, Роме рога наставила. А в прошлом году Рома к другой бабе от неё ушёл с концами. Ладно бы к молодой, а то к её ровеснице и тоже с ребёнком.

У Миши за прошедшие годы жена ещё одну девчонку умудрилась родить. Ира понимала прекрасно, что делается это исключительно для того, чтобы мужика в семье удержать. Он теперь в милиции работал, всё так же бандитов ловил, только получать стал меньше гораздо, кабинет имел позачуханней, а вот бухать стал больше.

Ира предлагала ему кодироваться, он ни в какую. Потом один раз, когда припёрло сильно, после загула очередного согласился вроде. Она его со знакомыми реаниматорами свела, они уколы от алкоголизма делали, в Москву возили запойных, на три года давали гарантию. Сначала согласился Мишка, а потом послал всех – и её, и реаниматоров. «За кого вы меня держите? Какой я вам алкоголик?!»

На время он расправлял крылья, по струнке ходил, держал себя, но потом неминуемо срывался в штопор, в крутое пике.

Приезжал пьяный, сраный, без копейки в кармане. «Ира, заплати за тачку». В койке всё доказать пытался какой он мужик… и её, и себя мучил.

На нём свет клином, разумеется, все эти годы долгие не сходился. Однова живём, как сказала бы покойная волгореченская бабушка Марфуня. Встречались на пути жизненном мужики, но или случайно происходила встреча, после праздника какого-нибудь разгульного, или женатые попадались, которым новенького захотелось попробовать. Серьёзного ничего не завязывалось.

С Мишкой хоть поговорить было о чём. Он и посоветовать мог, и помочь всегда вызывался. Редко, правда, стало получаться у него с помощью в последнее время.

Два года уж Ира как с коммерческой деятельностью завязала, свидетельство сдала в администрацию. Торгует в сменах у Светика в магазине на проспекте. Светик теперь, как это, бизнес-вумен. Четыре штуки свои Ира имеет. Немного, конечно. Но на жизнь ей хватает. Даже в кабачок иногда зарулить можно. Лёвушке уже тринадцать исполнилось, большой совсем, он у бабушки живёт и учится там же, в деревне, ему нравится. Но она, Ирка, строго каждую неделю к нему ездит. Вот сегодня расслабится с Мишей, а с утра на «восьмичасовом» автобусе в Соломино покатит. Выходной у неё завтра.

– Сколько в’емени? – глянула на часы.

Половина пятого… Мишка пораньше обещался с работы сбежать. Подвести не должен, звонил перед обедом, подтвердил, что всё в силе остаётся, сказал, что начальству серьёзную причину выдумал, дома тоже заранее обставился.

Понятное дело, после истории с трупом плечевой, благодаря Ирке из земли выкопанным, Миша теперь её должником сделался. Небось, начальник поощрит его за раскрытие убийства.

Повышение, может, дадут. Премию точно должны подкинуть, сотенок хоть пять, у них в милиции на денежки скупы. Догадается, наверное, с премии ей цветочков купить, шампанского бутылочку?

– Да где он, сте’вец, п’опал?

11

Димка Помыкалов длинно на пол сплюнул. Пусть менты сосут у пьяного ёжика! Ни в жисть он им, козлам, не поверит. Нашлись благодетели.

И то, что он «явку» написал, ничего ещё не значит. Один эпизод он, раз обложили со всех сторон, на себя берёт, но только на себя, пацанов не сдаст. Групповая статья тяжелее, да и вкладывать западло.

Это и дядя Витя Зефир, новый знакомый, который здорово его в спецприёмнике поддержал, затвердил. «Последнее дело, Диман, корешей вваливать!» Надо же, оказалось, что дядька этот с отцом кентовался по малолетке. Много он про отца порассказал, тот, оказывается, правильный был.

А корешкам дядя Витя сказал, надо срочно малявку загнать.

Предупредить об опасности надвигающейся, чтобы на дно залегли, чтобы шмотки, на которых погореть могут, скинули.

Куда и как могут залечь на дно Воха, Белик и Ленка, Диман не представлял, но маляву им отписал. Написал, чтобы пацаны не стремались, они тут не при делах, а Ленка чтобы часы, которые купили на бабки, что у последнего алконавта вытрясли, подальше заховала.