В полет сквозь годы - [23]

На следующий день, как только бойцы 73-й и 75-й бригад отбросили колчаковцев в районе деревень Степановка и Старые Турбаслы, начали переправу два батальона 219-го полка, находившиеся в засаде. Переправа через мост так и не удалась. Последний пролет его покоился на деревянных клетках из бревен. После одной из наших атак белые подожгли временную деревянную опору, и стальная ферма моста рухнула.

Утром 9 июня уфимские рабочие пригнали на левый берег несколько больших лодок. Под прикрытием артиллерийского огня подразделения 223-го и 225-го полков переправились через Белую и вошли в город.

Чапаевцы во главе с комиссаром 219-го полка Федором Антоновым успели захватить городскую тюрьму с политзаключенными, которых белые в случае отступления собирались расстрелять. В городе была восстановлена Советская власть.

Разгром колчаковцев под Уфой имел огромное значение для всего Восточного фронта. За эту блестящую операцию Всероссийский Центральный Исполнительный Комитет наградил все девять чапаевских полков и 25-й кавалерийский дивизион Почетными революционными Красными знаменами. Многие командиры и бойцы нашей дивизии получили боевые ордена.

В одной из станиц, верстах в десяти — двенадцати от передовой, под звуки «Интернационала» М. В. Фрунзе зачитывал приказ РВС Республики от 14 июня 1919 года:

«Награждается орденом Красного Знамени начальник 25-й стрелковой дивизии т. Василий Иванович Чапаев за нижеследующие отличия:

Сорганизовав по революционному почину отряд, в течение мая, июня, июля, августа и сентября 1918 г. упорно оборонял Саратовско-Николаевский район сначала от нападения уральских казаков, а потом чехословаков.

6 и 7 октября 1918 г., руководя отрядом (Николаевской дивизии) на подступах к Самаре, занятой чехословаками, одним из первых переправился через реку Самарка, воодушевляя тем свои и соседние части, что способствовало быстрой переправе частей и занятию Самары.

Всегда предводительствуя своими частями, он храбро и самоотверженно сражался в передовых цепях, неоднократно был ранен и контужен, но всегда оставался в строю. Благодаря его умелым маневрам Александро-Гайской бригадой были разбиты казачьи банды генерала Толстова, что дало возможность нам овладеть Уральской областью.

Назначенный начальником 25-й стрелковой дивизии в дни катастрофического положения Самары, когда противник стоял от нее в двух переходах, он с дивизией был выдвинут в центр наступающих сил противника — под Бугуруслан; настойчивыми стремительными ударами и искусными маневрами он остановил наступление противника и в течение полутора месяцев овладел городами Бугуруслан, Белебей и Уфа, чем и спас Среднее Поволжье и возвратил Уфимско-Самарский хлебный район.

В боях под Уфой (8 июня), при форсировании реки Белая, лично руководил операцией и был ранен в голову, но, несмотря на это, не оставил строя и провел операцию, закончившуюся взятием города Уфа».

В эти памятные дни в боях под Уфой я впервые увидел Василия Ивановича. Когда 225-й полк подходил к реке Белая, на его правом фланге осталась деревня, занятая колчаковцами. Полк получил задачу выбить их из этого населенного пункта. И с приказанием Павлинова — поддержать нашей артиллерией атаку полка, я поскакал во 2-ю батарею. Местность была, открытая, а деревушка с садами раскинулась на небольшой возвышенности.

С наблюдательного пункта батареи хорошо просматривались цепи бойцов, наступавших на деревню. Но, прижатые к земле пулеметным огнем противника, они залегли и продвигались крайне медленно.

Но вот недалеко от нас показалась группа всадников. Среди них батарейцы узнали начдива.

— Чапаев! Впереди на иноходце, видишь?..

Чапаев буквально врос в коня. Одет он был просто — солдатский китель, туго перетянутый ремнем с портупеями, револьвер, шашка через плечо и плетка в правой опущенной руке, на шее бинокль, Комдив скакал быстро, а за ним командир бригады Потапов, комиссар Фурманов и ординарец. Вскоре вся группа перешла в галоп.

Мы выпустили несколько снарядов по деревне. Цепи бойцов поднялись и с криком «ура» бросились вслед за Чапаевым на врага. В бинокль было видно, как с противоположного конца деревни убегали белые.

Таким и остался для меня в памяти на всю жизнь Василий Иванович Чапаев — бесстрашно летящим навстречу врагу…

После взятия Уфы наша дивизия пополнилась людьми, оружием, боеприпасами, лошадьми. Павлинов получил замечательную тачанку и пару отличных лошадей.

23 июня состоялся митинг, на котором Д. А. Фурманов сообщил, что чапаевцам предстоит сражаться против уральских белоказаков — в тех самых степях, которые дивизия исходила еще в прошлом, 1918 году. Известие было встречено с радостью — семьи многих бойцов терпели надругательства от казаков.

«Прошу передать уральским товарищам мой горячий привет героям пятидесятидневной обороны осажденного Уральска, просьбу не падать духом, продержаться еще немного недель. Геройское дело защиты Уральска увенчается успехом»[6]. Такую телеграмму Ленин направил Фрунзе, и был приказ командарма: «Не позже 12 июля освободить Уральск…»

В городе белоказачьими войсками была окружена 22-я дивизия. Гарнизон вместе с уральскими рабочими с конца апреля героически выдерживал осаду. Осажденные испытывали недостаток в продовольствии, снарядах, патронах. Больницы были переполнены ранеными. Но слова Ленина подняли дух уральцев, и они самоотверженно удерживали город Обороной Уральска руководили участник штурма Зимнего дворца Петр Григорьевич Петровский и комиссар 22-й дивизии Иван Ильич Андреев.