В полдень, у ратуши... - [4]

В земле Северный Рейн — Вестфалия два города оспаривают у Дюссельдорфа (официальный административный центр) право именоваться столицей: промышленный Эссен и город культуры Кёльн.

В 1978 году это стало предметом серьезного обсуждения в местном ландтаге. Причина? Правительство земли заседает в старом и плохо приспособленном для этого здании. Много раз вставал вопрос о строительстве нового, но «отцы города» никак не могли решить, где, когда и на какие средства его построить. Па одном из заседаний ландтага кто-то шутливо обронил: «Ане переехать ли нам отсюда в другой город, скажем, в Эссен или Мюльгейм?» Тогда поднялся депутат, уроженец Кёльна, и со всей серьезностью заявил: «Я не вижу оснований для того, чтобы самый красивый и самый значительный город нашей земли — Кёльн не мог вступить в конкуренцию с ними». Разгорелась полемика.

В ходе дискуссии выяснилось, что каждый город (кандидатура Мюльгейма не была принята в расчет) обладает достоинствами, дающими ему право служить резиденцией земельного правительства. Как часто бывает в таких случаях, все решила незначительная деталь — не смогли решить вопрос, где, когда и на какие средства построить здание нового ландтага. На перемещение ряда административных учреждений из одного города в другой потребовались бы средства, не предусмотренные бюджетом.

Де-факто Кёльн занимает в общественной и политической жизни Федеративной республики не менее заметное место, чем Дюссельдорф и даже Бонн. Это самый напряженный железнодорожный узел и крупнейший речной порт. Здесь много музеев и картинных галерей. В выставочном зале «Гюрцених», где некогда члены городского совета принимали королей и князей, где отмечали имперские и княжеские праздники, сегодня устраиваются выставки и торжественные собрания. В 1977 году здесь проходила филателистическая выставка, посвященная космосу, на открытие которой приезжали советские космонавты.

В Кёльне находятся резиденции влиятельных промышленных объединений, в том числе Союз немецкой промышленности (БДИ). Здание этого главного органа западногерманских работодателей оснащено внутри по последнему слову техники. Снаружи оно поблескивает золотисто-коричневыми зеркальными стеклами, исключающими возможность видеть то, что происходит внутри. В этом не только дань современной архитектурной моде, но и известный расчет: промышленники старательно прячут от чужих глаз свой «Грааль». В стенах БДИ было одобрено немало тайных сделок между представителями индустриального мира, выработано немало «эффективных» тактических приемов для борьбы против забастовщиков.

До 1977 года это ведомство возглавлял бывший нацист Ганс Мартин Шляйер. 5 сентября он покинул свою резиденцию на берегу Рейна и больше на вернулся в нее.

Произошло это почти на моих глазах. В тот день я задержался на работе и, проезжая мимо городского парка, попал в пробку. Часы «пик» были давно позади, и большое скопление машин могло означать только одно — произошла дорожная катастрофа. Один из полицейских, заметив дипломатический номер моей машины, жестом разрешил мне проехать по тротуару до перекрестка. Оказавшись у начала пробки, я удивился отсутствию покореженных машин. Лица полицейских выражали крайнюю степень растерянности.

«Что случилось?» — спросил я молодого рыжеусого парня в зеленой униформе.

«Если бы мы знали, — хмуро ответил он и добавил: — Вам повезло, что вас не было тут минут сорок назад».

Проехав перекресток, я включил радио и тут же услышал экстренный выпуск новостей. Всего полчаса назад в какой-нибудь сотне метров от упомянутого перекрестка полиция обнаружила «мерседес» Шляйера, изрешеченный пулями. Шофер и трое сопровождавших Шляйера полицейских были убиты, а сам он бесследно исчез. По предварительным оценкам полиции складывалась такая картина.

Когда машина с президентом БДИ подъезжала к его вилле, водитель неожиданно заметил на своем пути детскую коляску, затормозил и открыл дверцу. Злоумышленники, находившиеся в машине, стоявшей рядом, открыли огонь из автоматов, а затем быстро уехали, прихватив с собой самого Шляйера либо его труп.

Растерянность полиции объяснялась просто. Сообщение дежурного вахмистра слишком долго оставалось без ответной реакции начальства. Высшие чины местной полиции находились не то на дне рождения, не то на каком-то другом торжестве у полицай-президента Кёльна. Злоумышленники оказались на данный счет хорошо осведомлены.

Это были террористы из группы Баадера — Майнхоф, объявившей «партизанскую войну» существующему строю. Похитив Шляйера, они хотели добиться освобождения из тюрем своих товарищей. Шляйер впоследствии был убит, поскольку власти отказались выполнить условия террористов. Но зато по всей стране прокатилась волна полицейского террора, жертвами которого стали не только анархисты, но и многие простые граждане, заподозренные в причастности к терроризму.

Однажды, когда мой коллега и я посетили редакцию «Шпигеля» в Гамбурге, при входе нас подвергли своеобразному таможенному досмотру, заставив пройти через специальный пропускник, фиксирующий наличие металлических предметов а карманах одежды.