В поисках заклятия - [29]

Седовласый священник проницательно взглянул поверх очков на Джона.

– Странно слышать это от тебя, Джон. Обычно ты рассказываешь об убитых и изувеченных трупах. Откуда этот неожиданный интерес к тамплиерам?

Де Вулф вздохнул – похоже, старый друг видел его насквозь.

– Этот человек, судя по всему, рассорился со своим орденом. Не могу сказать больше, но мне стало интересно, насколько реален его конфликт с ними, или это какое-то помрачение ума убеждает его в том, что его преследуют.

Архидьякон был явно озадачен.

– Рассориться с тамплиерами – это что-то необычное. Братья ордена связаны пожизненно. И отойти – значит навлечь на себя серьезные неприятности, так как тамплиеры не славятся терпимостью и снисходительностью к инакомыслящим.

– Есть ли у них какие-нибудь темные тайны, которые они скрывают?

– Слухов масса, Джон, но большинство, вероятно, досужие сплетни. За последние годы тамплиеров обвиняли во многих вещах.

– Например? – настаивал коронер.

– В идолопоклонничестве, в том числе поклонении отрезанной голове по имени Бахмет – и даже в том, что они отрицают распятие Господа нашего и плюют на Истинный Крест, – де Алансон вздрогнул и перекрестился, напомнив де Вулфу его писаря. – Но мне кажется, что это наверняка грязная клевета на орден, к которому так благоволит Рим.

Джон почувствовал, что ступает на почву, которая могла бы оказаться пагубной для де Ридфора. Судя по всему, официальная церковь питала антипатию к ордену Храма. И он перевел разговор на менее опасные темы, хотя и понимал, что священник весьма заинтригован.

Де Вулф провел час с де Алансоном, и когда бутыль с вином опустела, архидьякон проводил его до двери своего тесного жилища. Когда они расставались, последнее замечание священнослужителя доказало, что тот ничего не упустил в их разговоре.

– Посоветуй своему другу, Джон, чтобы почаще смотрел, кто у него за спиной, если уж он имел неосторожность пойти наперекор бедным рыцарям Христа. У них воистину длинные руки!

Подойдя к своему дому, де Вулф увидел в переулке Св. Мартина Гвина, беседовавшего с кузнецом Эндрю, подковывавшим чалого мерина. Корнуоллец выглядел неряшливее обычного: совершенно обтрепанная рваная куртка-безрукавка из толстой кожи, мятые штаны из саржи, сползшие на грязные ботинки. Единственной приличной частью наряда были огромные ножны для палаша, висевшего на перекинутой через левое плечо перевязи.

– Ты что, был на войне в мое отсутствие? – спросил коронер своего оруженосца, чьи огненно-рыжие волосы и борода были настолько растрепаны и всклокочены, словно ему пришлось продираться сквозь десяток изгородей из терновника.

Гвин приветливо улыбнулся и похлопал по рукояти палаша.

– Только что на бойне были беспорядки – да вы бы их не пропустили, если бы пошли туда прямо из «Ветки плюща».

– Для нас есть работа? В чем весь сыр-бор? – поинтересовался коронер.

– Один убит, два тяжело ранены, – ответил Гвин. – Одного я сам ранил, после того как он убил своего соперника.

Но де Вулф уже размашисто зашагал в направлении мясного рынка, находившегося на другой стороне соборной площади.

– Пойдем, приятель, расскажешь по пути.

– В город пришли какие-то люди и пригнали десятка два свиней. Они поставили палатку на Колокольном холме, на полпути к улице Южных ворот, и, забив несколько свиней, начали продавать мясо дешевле, чем эксетерские торговцы.

– Дураки. Или отчаянные! – воскликнул де Вулф, ускоряя шаг. – Сегодня даже не рыночный день! Местные мясники этого не потерпели бы.

– Потерпели – но не более нескольких минут. Они начали орать, затем бросились переворачивать их столы.

Свиньи разбежались, торговцы затеяли драку, а покупатели стали вопить в панике.

– А как же выборные и граждане? Где были они со своими старшинами?

– Они вскоре появились, и тогда образовалась свалка. Затем в ход пошли дубины и ножи, даже пара старых мечей. Началось просто кровавое месиво!

Торопливо миновав Медвежий переулок, коронер и его телохранитель вышли на улицу Южных ворот, где, в небольшой ложбине перед началом подъема к городским воротам, располагался невдалеке от боен Суконный рынок. Там толклась масса народу, но не видно было никакой драки.

– Уже улеглось, – разочарованно воскликнул Гвин. – А всего полчаса назад – словно разверзлись врата ада.

Джон де Вулф окунулся в толпу зевак, собравшихся возле перевернутого лотка. Меча у него с собой не было, но рука, на всякий случай, лежала на рукояти кинжала. В возбужденном рокоте толпы коронер разобрал знакомый голос.

– Габриэль! Что происходит? – крикнул он, протискиваясь сквозь толпу, чтобы добраться до сержанта замковой стражи, который, вместе с четырьмя другими солдатами, оттеснял зевак, расчищая пространство вокруг нескольких тел на грязной земле.

Когда Джон, а за ним и Гвин наконец пробились к месту происшествия, коронеру показалось вначале, что здесь забивали скот, так как грязь вокруг буквально пропиталась кровью.

– Это не только твоего клиента, Джон! – заверил его сержант, старое морщинистое лицо которого скривилось в ухмылке. – Большей частью это свиная кровь – хотя эти свиньи в человечьем обличье добавили несколько пинт!