В поисках заклятия - [17]

Гвин приложил к его лбу ладонь.

– У него сильный жар, коронер.

– Кто ты, парень, и что случилось с твоим кораблем? – спросил де Вулф. Он говорил по-английски, и юноша тупо смотрел на него, дрожа и плотнее кутая в грубое одеяло худые плечи.

– Он не понимает ни одного слова, – пояснил Сайуорд. – Я дал ему немного овечьего молока и трав, которые у меня здесь есть, чтобы сбить жар.

Вдруг, после очередного судорожного постукивания зубами, из потерпевшего кораблекрушение моряка хлынул поток слов. Де Вулф и его помощник обрадовано переглянулись.

– Да он бретонец, – воскликнул коронер и перешел на смесь корнуолльского и валлийского.

Дрожащий юноша с вымученной улыбкой отвечал на собственном языке, и через несколько минут они узнали от него всю историю. Судно называлось «Святой Изан», и владела им группа горожан из Бристоля. Оно совершало регулярные рейсы из Эйвона в корнуолльские порты, а затем через канал в Бретань. Кроме капитана, было еще пятеро человек экипажа: два сомерсетца и три бретонца. Несколько дней назад они шли из Роскоффа через Пензанс, в родной порт, и близ Ланди подул свежий попутный ветер.

– Наше старое корыто всегда было медлительно даже при попутном ветре. Через пару часов после полудня нас обогнало длинное судно с полудюжиной весел по бортам, хотя они были подняты. Оно легко и намного быстрее нас шло под парусом.

Алэн, так звали юношу, вновь закашлялся и на какое-то время прервал свой рассказ.

– Прежде чем мы успели сообразить, они уже были рядом, и с дюжину человек взобрались к нам на борт, – продолжил он, задыхаясь. – Помню, видел, как они снесли мечом голову нашему капитану и выбросили его за борт, а потом принялись за нас. Один из них набросился на меня с дубиной – больше ничего не помню, пока не очнулся на палубе, рядом со мной лежал мертвец. Затем судно ударилось о скалы, и последнее, что я помню, это то, как меня выбросило в море. В себя я пришел только в этой хижине, где этот добрый человек заботился обо мне в меру сил.

– И ты даже не предполагаешь, кем были эти пираты? – спросил Гвин.

– Я очень мало помню. Те пару минут, пока я находился в сознании, была страшная суматоха. Они кричали по-английски, это точно.

– Какой у них был корабль? – спросил Джон, нависнув над моряком, как большой черный ворон. Алэн пожал плечами.

– Ничего особенного, хотя это и не был торговый нарр, как «Святой Изан». Стройнее и быстроходнее, больше похож на ладью – и с большим парусом, а также с целым рядом весел с обеих сторон.

– Никакого названия на носу, эмблемы на парусе? – пробурчал Гвин.

– Ничего. За исключением того, что они говорили по-сакски. Я понятия не имею, кто они или откуда.

Гвин потянул вниз кончики усов, словно это помогало думать.

– Ты плаваешь в этих водах. Не слышал ли ты о других судах, на которые нападали таким образом?

Алэн устало покачал головой.

– Об этом другие члены команды никогда не говорили, упокой их Господи.

– Какой у вас был груз?

– Смешанный – немного вина, бочонки сушеных фруктов, тюки шелка, не знаю, что еще.

– Ценный товар, хорошая добыча для пиратов, – заметил Гвин.

После еще нескольких вопросов стало очевидным, что Алэн не в силах больше сообщить ничего полезного. Хотя де Вулфу хотелось бы, чтобы он появился на дознании опознать труп, юный бретонец был явно слишком слаб для этого. Они описали Алэну мертвеца, и тот признал в нем парня из Бристоля по имени Роджер, наполовину норманна, наполовину сакса.

Де Вулф порылся в мошне и дал Сайуорду три пенни, велев купить хорошей еды для моряка и поухаживать за ним, пока тот не поправится настолько, чтобы спуститься в Илфракум, что, как он надеялся, произойдет через несколько дней.

Оставив старого пастуха с Алэном, Джон со спутниками преодолели несколько миль до порта, прибыв туда в середине дня. Писарь суетился у жилища приказчика, припрыгивая на хромой ноге, как воробей, сгоняя непослушную толпу из приблизительно тридцати мужчин и мальчиков, которых он уговорил выступить в роли присяжных.

Де Вулф, осознавая, что день стремительно убывает, направился к рыбному сараю, где лежал труп.

– Давай поскорее с этим закончим, Гвин, – прорычал он. – Мало что уже можно сделать сегодня – придется по меньшей мере еще раз приехать сюда позднее.

В сарае он велел Гвину вытащить тело наружу, и присяжные встали широким полукругом, пронизываемые резким ветром. За гаванью громыхал прибой, а над собравшейся толпой носились с пронзительными криками чайки.

Корнуоллец обошелся без обычного официального вступления к дознанию и просто прикрикнул на разношерстную толпу:

– Тише! Будет говорить королевский коронер!

Сложив руки на груди, де Вулф встал у головы трупа и обратился к присяжным:

– Вы представляете в этом деле сотню. Я должен определить, кем мог быть этот человек и где, когда и каким образом встретил смерть. Свидетель, который может назвать его, слишком болен, чтобы присутствовать, но он тоже был в команде этого судна. Мертвеца звали Роджер, он из Бристоля, это все, что мне известно. Он был наполовину саксом, но мы не можем доказать принадлежность его к англичанам, так как здесь нет ни родственников, ни даже единственного свидетеля, знавшего его.