В поисках Великого хана - [111]

Они шли теперь на поиски изумительных островов, на иных из которых больше золота, чем земли. Они следовали вдоль берегов той области Эспаньолы, которая носила название Мариэн и королем или кациком которой был Гуанакари, местный властитель, поддерживавший с Колоном и его спутниками во время первой экспедиции в Новый Свет более тесные отношения, чем кто-либо из туземцев. Двум кораблям пришлось возвратиться из-за противного ветра, на якорную стоянку, названную адмиралом бухтой Сан Томас, так как он открыл ее в день этого святого. Матросы на одном из баркасов ловили сетями рыбу, когда к ним подплыла большая пирога с многочисленными туземцами под начальством близкого к Гуанакари индейца. Этот индеец передал белым приглашение Гуанакари подойти на своих кораблях к его землям и обещал от его имени, что им будет дано все, чем располагает он сам. Посол доставил адмиралу в подарок пояс, к которому вместо сумки была подвешена маска с двумя большими ушами из чеканного золота и таким же носом и языком. Этот пояс с золотой маской вместо сумки был, несомненно, предметом религиозного культа, маска же — изображением чудовищного божества, такого, каким его создала фантазия мастера, изготовившего эту святыню первобытной религии.

Вестник кацика поднялся на палубу адмиральского корабля, но индейцы, которых адмирал постоянно возил с собой, не сумели как следует объясниться с ним, ибо пользовались для обозначения одних и тех же понятий Другими, чем он, словами. В конце концов они все же поняли ту часть его речи, в которой содержалось приглашение Гуанакари. Адмирал решил отправиться к его резиденции на следующий день, в воскресенье 23 декабря, нарушая, таким образом, одно из своих твердых правил: не покидать гавани в воскресенье. Но чего только не сделаешь, если ты уверен, что золотые россыпи где-то совсем под боком и что индейский король должен быть хорошо об этом осведомлен!

Штиль задержал Колона дольше, чем это было ему желательно, и он отправил шестерых матросов вместе с нотариусом флотилии в индейское поселение, расположенное в трех лигах от стоянки судов. Этим людям удалось обменять стеклянные бусы и наборные пояса на несколько золотых пластинок. Старшина поселения подарил им трех жирных гусей и велел своим людям переносить белых на плечах через реки и заболоченные места, переходимые вброд. В это самое время более ста двадцати челноков вертелось около двух кораблей. В каждом челноке было по нескольку человек, предлагавших хлеб из маниоки, рыбу, пресную воду в кувшинах из обожженной глины и какие-то семена, которые туземцы клали по зернышку в свои миски с водой, уверяя, что от этого она становится чище, и образцы которых были сохранены адмиралом, так как он думал, что в Европе эти пряности могут найти верный сбыт.

Таким образом, из-за штиля Колону пришлось провести воскресенье на прежнем месте. Его посетил один из кациков, утверждавший, что на острове Эспаньола исключительно много золота и что сюда приезжают за ним с других островов, то есть нечто как раз противоположное тому мнению, которое успело к этому времени сложиться у адмирала. Эта беседа изменила его представления о многих вещах; так, например, он стал склоняться к мысли том, что Сипанго, называемый здешними жителями Сибао, находится где-то неподалеку: ведь за последние дни ему удалось собрать золота значительно больше, чем на всех предыдущих стоянках.

На флагманском корабле побывало, кроме того, пятеро местных правителей вместе с женами и детьми. Они говорили о Сибао, о золоте, которого там великое изобилие, и о способах его добывания. Колой, слушая обо всем этом, испытывал горькое чувство досады; нетерпение гнало его поскорей сняться с якоря и направиться к этой части Эспаньолы.

Он послал лодки с флагманского корабля и с каравеллы с группой матросов и королевским нотариусом, поручив им посетить резиденцию гостеприимного короля Гуанакари и сообщить ему, что адмирал принимает его приглашение и прибудет на следующий день, если только ветер не помешает ему в этом намерении. Поздним вечером экспедиция благополучно вернулась; она провела весь день в городе, которым правил король Гуанакари и который был расположен по ту сторону мыса, названного Колоном Пунта Санта. Король, окруженный своими «нитайно» — титул, присвоенный вельможам его двора, принял их на отлично выметенной городской площади, в исутствии всего населения, численностью свыше двух тысяч человек.

Все участники этого плавания в Новый Свет, начиная с самого адмирала, привыкнув к однообразию существования на море, всякий раз, когда съезжали на сушу, неизменно видели все окружавшее их словно через увеличительное стекло; это и было истинной причиной того преувеличения, которое они допустили, определяя количество обитателей Эспаньолы и других посещенных ими ранее островов.

Король, предложив гостям еду и питье, подарил, им хлопчатобумажные ткани, такие же, как те, в которые были облачены некоторые из женщин его резиденции, а также большое число попугаев, поскольку повсеместно распространилась молва о том, что они весьма по душе белым волшебникам, и несколько кусков золота, и так как они не пожелали заночевать в его городе, велел своим людям проводить их до баркасов, оставленных в устье реки.