В поисках утраченных предков - [8]

На фундамент уже лег первый венец сруба. Молодцов, сдвинув на затылок шапку, скрипит первым снегом и проверяет плотницким уровнем горизонталь. До настоящих снегов мы надеемся поднять сруб до оконных проемов.

Наша стройка привлекает внимание соседей. Они приходят на участок, хвалят нас за инициативу, вспоминают родителей и интересуются подробностями. Некоторых ходоков я вижу впервые.

— А это кто, Тимофей? — С радостным удивлением смотрит на меня кудрявый мордастый мужик в полушубке. — Мать честная! Как вырос! Я же тебя вот таким помню. Под березами в гамаке качался. Ну ты даешь, Тимоха! Молодец, молодец. Ты какого года? Сорок девятого? Ну правильно, ты родился после Сашки. Сашка у вас в каком умер? В сорок восьмом? Да… А где работаешь? О-о! Молодец. Я и Броньку вашего знал, Юрку… Всех знал. Мы же с Феликсом по колодцам лазили — молоко и сметану воровали. Так, Феликс? Твой брат у нас за бригадира был, — мужик подмигивает мне и кивает на Феликса: — Вишь, какой важный стал! Эх, было времечко… А Юрка-то ваш где? Во Владивостоке? И чего он там? Артист? Мать честная! И как зарабатывает, ничего? Молодец, молодец. Приезжает хоть?..

Полушубок оказывается одним из первых жителей поселка и обещает, в случае нужды, помочь с навозом для огорода.

— Хороший парень, — говорит Феликс после его ухода Феликс. — Моя правая рука. Мы с ним лесхозовских коров доить ходили. А однажды банку мороженого на вокзале сперли…

— Знали бы твои коллеги за рубежом, что ты спер банку мороженого, — смеется Молодцов. — Как они тебе, мазурику, пишут? «Уважаемый мистер!»?

— Коллеги… — снисходительно повторяет Феликс. — Что они в жизни видели, эти коллеги? Всю войну бифштексы с картошечкой кушали да сливками запивали. — И начинает развивать тему своего превосходства над зарубежными физиками.

Кто из них ел лепешки из осоки и пас коней в ночном? Никто. А Феликс это проходил в своей жизни. Кто в десятилетнем возрасте пахал с бабами и стариками землю за Уралом? Никто. Они и сейчас, наверное, пахать не умеют. Привыкли жить на всем готовеньком. А физику необходимо знать жизнь. Феликс знает и поэтому не стесняется своего голодного детства. Кто из них носил штаны из одеяла? Или бежал в лес от эшелона, который расстреливала авиация? Никто не носил и никто не бежал. Такое они могли только в кино видеть. Или, может, кто-нибудь из них учился в вечерней школе и работал на заводе? Феликс крепко сомневался. Большинство яйцеголовых, которые пишут ему письма и зовут в гости, учились в колледжах за родительский счет и привыкли к завтракам на сливочном масле. Подумаешь, спер у буфетчицы банку мороженого! Жрать захочешь, не то сопрешь. Так что пусть читают его книги и не петюкают.

На этом участке земли Феликсу не уйти от воспоминаний. Он заваривает чай с мятой и рассказывает еще несколько историй из своей послевоенной юности.

Про то, например, как шайка местных оборванцев под его началом увела из-под носа у трех пьяных браконьеров котел с мясом. Они сняли его с костра вместе с жердиной, на которой он кипел. Браконьеры только на секунду спустились к речке, чтобы проверить переметы и вытащить из воды бутылки, — котла как не бывало! Один сразу завалился спать, решив, что допился, а двое других, потерев глаза, заспорили — снимали они котел с огня или не снимали, и принялись искать по кустам. Феликс оставался в засаде и все видел. Пацаны же, отбежав немного, не вытерпели сытного запаха и накинулись на мясо. Они вытаскивали его палочками из котла, перекидывали с ладошки на ладошку, дули на него и глотали, обжигаясь. Браконьеры тем временем очухались, подхватили ружья и, матерясь, двинулись в погоню. Феликс, чтобы спасти мясо и компанию, повел браконьеров за собой, улюлюкая на разные голоса и треща кустами. В него стреляли, но не попали.

А как увести настоящий кожаный мяч у пионеров во время футбольного матча?

Играют два пионерских лагеря. В одной из команд левым крайним нападающим играет наш брат Юрка. Его всегда звали играть за два пионерских обеда: до матча и после. А в случае выигрыша полагался еще бидончик компота с собой. Играют себе и играют; кричат болельщики в панамках и тюбетейках, свистит судья. Но вот мяч попадает к Юрке, Юрка выходит к воротам, сильнейший размах, удар, и мяч, описав высокую дугу, летит в кусты: срезался… На поиски мяча бросаются услужливые пацаны, но их опережает рычащая овчарка. Она ухватывает мяч зубами и скачет с ним к лесу, откуда насвистывает ей Феликс. Собака, наш Джульбарс, была до того сообразительная, что сначала сделала хитрую петлю, запутывая гомонящих пионеров во главе с физруком, и только затем рванула к Феликсу.

Остальные участники операции находились в толпе догонявших и усердно болтались под ногами верзилы-физрука и наиболее прытких пионеров. Они же, как старожилы, пытались подсказывать наиболее короткую дорогу.

Феликс бежал с мячом три километра.

Пионерам выдали новый мяч, а украденным мячом сборная поселка тренировалась на секретной лесной полянке и взяла потом первенство района среди юношеских команд и полагавшуюся за победу настоящую форму.