В поисках сердца спрута - [9]

«Иными словами, тоталитарное государство опирается на народные низы, что оборачивается терpором против среднего класса. Демократическое государство опирается на развитый средний класс, что, как правило, означает ту или другую форму терpора против аристократии, причем «аристократия духа» не оказывается исключением. Существуют промежуточные режимы: так хрущевская «оттепель» была попыткой тоталитарного режима наладить какой-то контакт с технической интеллегенцией, а сенатор Маккарти пытался несколько ограничить притязания среднего класса Америки на господствующую роль в стране. Но во всех случаях НАРОДОПРАВЛЕНИЕ было, есть и будет опорой на массу против личности и опорой на традицию против прогресса».

С. Б. Переслегин

Чем дальше, тем все страньше и страньше! Оказывается, террор при тоталитаризме был направлен только против среднего класса — а то, что там крестьян примучили, так то не считается. Тоталитаризм в том случае опирается на «народные низы», если под низами понимать подонков общества. И, разумеется, куда тоталитаризму до демократии: вот уж где террор — всем террорам террор. Просто кровью заливает, а при тоталитаризме — тишь да гладь. Но и то бы не страшно, если б демократия — экий словесный эквилибр! Экая дьявольская гибкость!! И все в одном абзаце!!! — не подавляла личность массой и не тормозила прогресс. Это нечто вроде преднамеренной слепоты, собственноручного выковыривания глаз и протыкания барабанных перепонок — «Ничего не вижу, ничего не слышу, зато все расскажу!» в исполнении С. Б. Переслегина.

Демократия позволяет, в большой или меньшей степени, вести частную жизнь. Она предполагает, что с рядом проблем собственной жизни, человек может справиться самостоятельно, без ежеминутного вмешательства власти. Тоталитаризм, уже по названию — всюду и не хочет сдавать ни одной позиции:

«…тоталитарной власти, по определению, подконтрольно все; а то, что неподконтрольно, то не существует. Подконтрольно только то, что выражено в слове. То, что невыразимо словами, не существует».

А. Эткинд

Для тоталитаризма слишком сложно и слишком опасно полагаться на самодеятельность. Создаваемая при нем видимость свободы порождает не столько прирожденных рабов, сколько циничных холопов. Рабство, как это не парадоксально, бывает выгодно не только рабовладельцу, раб иногда также привязывается (и не только буквально!) к своему ярму. Оно обеспечивает ему некий уровень стабильности, хоть какой-то определенности. Существует сорт людей, которым так жить легче, в тюрьме им проще, чем на воле — не надо самоутверждаться, постоянно отстаивать свои права и интересы.

Холопу жить еще приятнее: от работы он может увильнуть — практики в этом деле ему не занимать, а платы не получит, так у хозяина свое украдет — сторицей. И хозяин это знает и терпит: с одной стороны, приличий ради, а с другой — будучи твердо (и справедливо!) уверен, что ему всегда найдется, за что наказать — невиновных холопов не бывает. Если же холопам взбредет в голову бунтовать, то потом сами придут с повинной и выпорют себя почище унтер-офицерской вдовы. Холопам демократия, то есть — свобода и ответственность, категорически противопоказана. Верно и обратное.

Проблема только в том, что свобода, как выяснили еще просветители — естественное состояние Человека, его природа. Ну что ж, значит надо переделать природу, не впервой, тоталитаризму не привыкать. Такое преобразование не только возможно, но и желательно:

«Вера в то, что природа человека — это просто его культура, чрезвычайно увеличивает объем радикальных вмешательств во все области человеческих дел. По сути дела, замещение природы культурой — интеллектуальная база любого тоталитарного проекта…»

А. Эткинд

И тоталитаризм с легкостью находит способ как лишить Человека Свободы, как оторвать его от демократии: надо лишь ни на секунду не оставлять его в одиночестве, без присмотра и надзора, контроля и учета; лучше всего — загнать личность в коллектив и связать круговой порукой:

«… человек несовершенен, поэтому его спонтанность опасна: его как ребенка, нельзя оставлять самого по себе; зато он пластичен и, как ребенок, доступен формирующим воздействиям среды, общества и культуры; сущность человека не внутри, а вовне его — в его связях с обществом и властью; эти связи опосредованы коллективами, организованными по типу армейской команды (семья или группа ровесников не является коллективом)».

А. Эткинд

На первый взгляд тоталитаризм, возвращаясь к апробированной историей традиции общежития, предлагает панацею от всех бед общества, вызванных индивидуализмом и демократией. Как выясняется, лекарство будет пострашнее болезни. Достаточно проследить за эволюцией воззрений такого вдумчивого мыслителя, как С. Переслегин.

6. Смерть героям!

Либо с неба возмездье

на нас пролилось,

либо света конец

и в мозгах перекос

В. Высоцкий

Я давно пытался понять, за что именно так страстно ненавижу 60-е годы. В эти годы я родился, с ними связаны наиболее теплые и трогательные воспоминания детства и все же испытываю к ним ненависть, подобную лишь той, какую испытывает неудачник-сын к неудачнику-отцу. Мы, метко названные в начале прошлого десятилетия «