В поисках разумности - [2]

Для первого раза неплохо.

Остальные штурмовики упорно шли на цель. Упрямые парни, Schneidige Kennern! Немецкие бомбардировщики в такой ситуации уже давно побросали бы бомбы и вернулись домой.

Четверка "мессеров" набрала два с половиной километра и повторила заход. На это раз только один штурмовик устремился к земле. Теперь стоило заняться истребителями.

ЛаГГи набрали два километра и ползли прямо на противника, в лобовую, со смехотворной скоростью километров в триста. Юрген усмехнулся. Нет, он не избегал лобовых. Но зачем ходить в лобовые, если у тебя преимущество в скорости и высоте? По выходе из пикирования у Юргена было 550 км/ч. Лучше зайти повыше, развернуться и расстрелять противника с хвоста, пока он будет стремиться набрать скорость и терять её на крутых виражах, уворачиваясь от атак. Так они и сделали. Ведущий у ЛаГГов был хорошим летчиком, он лихо открутил несколько бочек и пошел на вертикаль, пока они приближались, но при скорости 400 км/ч тяжело соревноваться с тем, у кого на пикировании развито 620 км/ч. Они расстреляли его в упор, всей четверкой, и с рёвом прошли мимо ведомого. Ведомый оказался умнее. Потеряв ведущего, он скользнул к земле и в пикировании ушел на восток. Юрген почему-то запомнил его номер на самолёте — 12, счастливая дюжина. Он даже не стал его догонять — охотиться за ЛаГГом в пикировании дураков нет. Рядом были беззащитные штурмовики, а платили за них столько же.

Штурмовики наконец-то уяснили очевидный факт полной собственной беззащитности и развернулись обратно. "Мессершмиты" сбили ещё двоих, пока оставшиеся не зашли слишком далеко на свою территорию. Истребитель с дюжиной на фюзеляже оказался смелым парнем и попытался вернуться, на этот раз с превышением высоты и скорости, но он опоздал. Пока он набирал высоту и скорость, четверка Юргена Трескоффа уже развернулась домой. Пять машин за один день — тоже неплохо. Зачем рисковать?

Через двадцать минут их четвёрка села на своём аэродроме.

Юрген Трескофф очень удивился бы, узнав, что виденная им девушка в это же время вошла под высокие своды находящегося далеко на севере здания и сказала пожилому человеку с длинной седой бородой: "Умный, ему место скорее у нас, чем в истребителях. Жаль будет, если он погибнет. А ещё он опаснее, чем химическое оружие. Летает строго по математике, ни одной ошибки. Если мы его не уберём, он обрушит весь фронт".

Пятью минутами позже Валентин Соколов, пилот истребителя с номером "12", зарулил на стоянку, открыл фонарь и со злостью стукнул кулаком по переплёту фонаря. За один день потерять и ведущего, и штурмовики! Если бы не этот дурацкий приказ держаться на одной высоте и скорости со штурмовиками! Если бы на взлёте не засбоил мотор у комэска!

Они должны были лететь на сопровождение четвёркой, но у командира эскадрильи после взлёта засбоил мотор, а его ведомый, такой же новичок, как и Соколов, не разобрался в ситуации и вернулся на аэродром вместе с ведущим. Так и получилось, что сопровождать штурмовиков пошли только Ваня Селивёрстов, который на фронте всего месяц, да он, который на фронте всего неделю. Где теперь Ваня?

В следующие дни случилась нелётная погода. Юрген и его однополчане использовали эти дни, чтобы отпраздновать Рождество. Они пели рождественские гимны, и было почти так же тепло и весело, как дома. Потом они устроили лыжные соревнования, потом кто-то предложил поохотиться на лис с пулемётом. Они убили в снегу одну лису, но её шкура оказалась полностью испорчена пулевыми отверстиями, и они бросили это занятие. А когда снеговые тучи немного проредились, грянул такой мороз, что моторы отказались заводиться. Механики грели их открытым огнём, но это тоже не очень помогало. Некоторое время ушло на сооружение тёплых чехлов и специальных печек, и в итоге они почти месяц не летали. Русские, чья техника была лучше приспособлена к холоду, в это время безнаказанно бомбили наземные части. Впрочем, им это не особенно помогло. Авиации у них было мало и действовала она без связи с наземными войсками.

Нелётная погода, установившаяся в конце декабря, позволила личному составу 164-го истребительного полка, в котором сражался Валентин Соколов, нормально отпраздновать Новый Год. Девушки из БАО составили прекрасный хор, прекрасный хор был и в полку, дирижировал им замполит. Это было его любимое детище. Они много пели, смеялись и шутили, отчего-то верилось, что новый, 1942 год, принесёт победу над фашистскими захватчиками. Основания для того были: в полк прибыли новые летчики, которые рассказывали, что видели в тылу новые самолёты, превосходящие немецкие, и огромное количество танков, которые начали выпускать эвакуированные в Сибирь заводы.

В первых числах января на аэродром полка плюхнулся И-16, на котором прилетел заместитель начальника 75 САД по лётной подготовке. Он сообщил, что принято решение на базе 75 САД сформировать 38-ую авиационную армию. Это было радостное решение. Целая авиационная армия! Это была сила. В первые месяцы войны авиация, по сути дела, была придана в поддержку пехоте, "растащена" равномерно по всему фронту. И мало того, что пехотные командиры очень слабо умели управлять авиацией, такой порядок ещё и не позволял концентрировать необходимые силы на критически важных направлениях, из-за чего втрое уступавшая по численности и почти равная по техническому уровню немецкая авиация постоянно одерживала победы. Создание армии с единым командованием обещало исправить ситуацию.