В поисках разумности - [15]

— Документы на тебя придут позже, а пока возвращайся в госпиталь. Я навещу тебя через недельку.

Но Василий никогда больше не увидел полковника. Через две недели после разговора к воротам госпиталя подъехала уже известная ему потёртая "эмка", и из неё вышел знакомый дядька — лейтенант.

— Держи, дружок, товарищ Семёнов велел тебе передать, если что, — сказал он, передавая Василию запечатанный пакет, — убили твоего Семёнова. И ведь что интересно — вся комната разгромлена, часть вещей сожжена, сам мёртвый, крови в теле ни капли, вся кровь на стенах, — а на теле ни царапины. Вот как контрреволюция работает… Ничего про такое не слышал?

— Откуда? Я его видел впервые, и всего пять минут, пока разговаривали.

— Ну ладно… Бывай.

С этими словами дядька сел в машину и убыл, а Василий остался с пакетом в руке. В пакете оказалось предписание о переводе в воинскую часть N2356 и приказ прибыть на северный речной вокзал города Москвы 1-го сентября 1942-го года в 18.30, причал десять с половиной. Василий долго вертел приказ в руках, пытаясь понять, как у причала может быть половина, но потом решил, что на месте будет виднее.

А глаз зажил. Врачи говорили, что глаз загноился и что его придётся удалять, но после разговора с полковником глаз как-то сам собой излечился. Даже шрам стал почти не виден. Врачи в госпитали были удивлены. При проверке зрения оказалось, что оно восстановилось до единицы. Чудеса, да и только.

Доехать к указанному сроку по дорогам военного времени от Урала, где располагался их госпиталь, до Москвы было нелегкой задачей, но Василий справился. 1-го сентября, задолго до указанного в приказе времени, он уже стоял на десятом причале речного вокзала. Нечего и говорить, что никакого причала десять с половиной найти ему не удалось. Он ходил по причалам, надеясь встретить кого-нибудь, кто прояснил бы ему суть происходящего, но на причалах было пусто. Не было ни корабля, ни, на худой случай, офицера — сборщика. Василий уже начал подозревать розыгрыш, но госбезопасность так не шутит. И вообще это такая организация, которая шутить не любит.

За спиной у Василия раздался хлопок. Он обернулся на звук. По дорожке к причалу шел некто, кто хоть отдаленно мог быть похож на того, кто едет в Университет Китеж. Мальчишка, по виду — выпускник школы, шел прямо к причалу. За спиной у него был рюкзак, и не такой, с которым ходили туристы, сдавая норму ГТО, а высокий, узкий рюкзак из какой-то тёмной, блестящей материи. Во всем виде этого парня было что-то не от этого мира. Василий даже не понял сначала, что именно. Понимание пришло чуть позже. У парнишки был очень домашний, сытый вид, и хотя шел он, слегка насупившись, было видно, что он просто переполнен благополучием и ухоженностью. Все те люди, с которыми Василию приходилось сталкиваться последние годы, несли на себе тяжелый отпечаток войны и подавленности. У этого парня ничего подобного не было.

— Не подскажете, где находится причал десять с… с…? — Василий пытался выдавить из себя слово "половиной", но никак не мог этого сделать.

— С половиной? — договорил за него парень.

На счастье Василия, новый знакомый, Александр, тоже ехал в Китеж, и так же, как и Василий, ничего не знал о месте назначения. Александр оказался компанейским парнем, в меру разговорчивым и совсем не заносчивым. А вот причал десять с половиной оказался удивительнейшим устройством. Начать с того, что его не было видно, если смотреть прямо на него! Увидеть причал, лестницу к нему и стоящий у причала пароходик можно было только в том случае, если смотришь в сторону от причала. Вот это техника! Им бы такую технику на танки — от фашистов мигом пух и перья полетели бы! Наверно, этот университет — действительно очень интересное место.

Проводив нового знакомого в каюту, Александр пошел исследовать корабль. По пути он думал о Василии. И где только учили таких растяп? Их не научили даже контролировать увод ног. На лестнице, которая шла к причалу, стояло простенькое заклинание, которое уводило ноги всех, кто не отклонял его, в сторону. Василий его даже не заметил. Если бы не Александр, он просто не смог бы попасть на лестницу. В какой магической школе так плохо учат своих учеников? Заклинание-то детское.

На корабле никого не было, каюты стояли открытыми. Александру попались только молчаливые матросы, надзиравшие за порядком. Этих бесполезно спрашивать, всё равно не ответят, это он знал по школьному кораблю. Зато в трюме обнаружился неплохой буфет, в котором домашние эльфы, обрадованные возможностью кому-нибудь впихнуть свою стряпню, насовали Александру множество пирожков.

— На корабле никого, — кратко доложил Александр итоги своих поисков, входя в каюту, — слушай, я тут едой разжился, не хочешь что-нибудь? Вот в этом пироги с брусникой, в том — с яблоками, в этом — с печенкой, тут пироги с рыбой, а там — с мясом. Я не хочу, я только из дома. Держи термос, тут чай.

— Смеёшься?

— А впрочем, я тоже поем. Дай мне вон тот пакет, с яблоками.

Василий принялся перебирать ароматные, горячие пирожки, нюхая их по очереди. Потом он разломил один из них, понюхал и сказал: