В поисках рая - [13]

Про летунов я слышал впервые.

– Тебе повезло.

Я удивленно посмотрел на Дима.

– В чем?

– В том, что ты выбрал правильную дорогу на том перекрестке, в ночи. Пойди бы ты по другой дороге, например, на север, неизвестно как бы сложилась твоя судьба. — Он серьезно смотрел на меня. – Перекресток. Вся наша жизнь перекресток. Выбирая ту или иную дорогу, мы создаем собственную судьбу. Главное не ошибиться на этой дороге. Ты не хочешь остаться с нами? Мы найдем тебе занятие.

Соблазн был велик, но дорога с ее перекрестками судьбы слишком звала меня. Я с сожалением покачал головой и виновато посмотрел на Дима. Тот понимающе кивнул головой.

– Вот ты снова сошел с перекрестка на новую дорогу. Тогда рано утром тебе надо будет уйти, иначе станет поздно. Мы подобрали твое ружье и рюкзак. Сабиро отдаст их, когда будешь уходить.

Дим встал из-за стола, кивок в мою сторону, затем Сцилле.

– Утром я тебя разбужу, а пока отдыхай.

И ушел. Я остался сидеть, задумчиво смотря сквозь стеклянную кружку.

* * *

Солнечные лучи еще только золотили верхушки красных утесов, когда мы со Сциллой оказались у открытых ворот. На плечах висел рюкзак с новым комплектом одежды, который заботливо положила Сабиро, сухой паек, спички и разная нужная мелочь.

Карабин тоже был при мне, какое счастье, что слон не наступил на него в темноте.

Меня провожал только Дим. На вышках молча стояли часовые.

– Ну, прощай. – Он протянул мне руку, и я крепко ее пожал. – Возвращайся на ночной перекресток и иди по северной дороге до мертвого города, затем сворачивай на восток, говорят, там обжитые земли.

– Я хотел спросить. Про татуировку на руке.

– А… Это татуировка русских десантников. Нас сбросили в Америке перед тем, как началась война.

– Но тогда вам…

– Очень много лет. – Он перебил меня. – Да, это так. Я помню эту планету еще зеленой. Но тебе пора идти. Прощай.

– Почему прощай? Может, еще увидимся. Я вернусь.

Грустная улыбка промелькнула на лице Дима. В глазах застыла печаль.

– Если только через сто лет.

Я пошел по дороге, медленно поднимаясь на холм. Сцилла сидела на плече. За мной с грохотом захлопнулись ворота Перекрестка. Поднялся на холм, обернулся, чтобы в последний раз бросить взгляд на деревню и обомлел. Перекресток исчез. Его просто-напросто не было в низине. Абсолютно пустое место. Что это было? Деревня призраков?

Другое измерение? Деревня, которая появляется раз в сто лет? Или темпоральная бомба, сброшенная на неизвестную деревню? Я так и не узнаю. И мы пошли по старой дороге навстречу новым Перекресткам Жизни.

Глава 4. Взглядом птицы

Ветер крепчал. Он бросал песок в глаза, пытался сбить меня с ног, завывал в ушах хором адских чертей. Я шел через силу, ветер дул мне в лицо. Надвинув свою видавшую виды панаму цвета хаки пониже на глаза и закрыв лицо сменной рубашкой так, чтобы виднелись одни щелочки глаз, я шел, сгибаясь под порывами ветра Пустыни.

– Как там?

Голос Сциллы, залезшей в мой рюкзак, казался тихим из-за ветра, постоянно менявшего свое направления и дующего то в спину, толкая меня вперед, то в лицо, почти останавливая мое продвижение.

– И ты еще спрашиваешь? – мысленно ответил я, вкладывая в эту фразу целый букет настроения и чувств.

– Скоро начнется Буря. – Похоже, она не отреагировала на мое поганейшее состояние. – Надо прятаться.

– И что… – Я поперхнулся, новый порыв чуть не снес меня с ног. – И что ты можешь предложить? Зарыться в песок?

Из Алекса Рэпея так и пер неисправимый старый циник.

– Может быть, у меня бы это и получилось, но ты слишком высокий. Надо искать здание.

– Здание?!! Здесь?!!! Посреди Пустыни в штате Монтана? Не смеши меня!

Она промолчала, и я был ей благодарен, не было времени препираться с разумной кошкой в этом аду песка и ветра.

Я знал этот ветер. Мой старый знакомый. Однажды, когда мне только стукнуло двадцать, он застукал меня южнее Нью-Рено. Тогда я чуть было не умер. Тоненький тепленький ветерок превратился в ревущий ветер, поднимающий стены песка. А затем началась Песчаная Буря. Страшнее ее в Пустыне только отряд Анклава. Мне повезло, я нашел пещерку в склоне холма и просидел в ней четыре дня, пока ветер не утих.

Сейчас навряд ли я найду такое убежище. Минут через двадцать начнется Буря, и нас со Сциллой просто-напросто поднимет в воздух. Приземлимся мы где-нибудь в Техасе, это, конечно, в лучшем случае.

Ветер сбил меня с ног и протащил по земле. Сцилла в рюкзаке слабо пискнула. Я вцепился руками в песок, пытаясь удержаться и в то же время понимая всю бесплодность своих жалких попыток противостоять надвигающейся стихии. Ветер волочил меня по земле, а затем со всей силы я ударился о стену. Воздух вылетел из легких, ребра отозвались яркой вспышкой боли в голове.

Я с удивлением уставился на так неожиданно подвернувшуюся на моем пути преграду.

Здание. Если бы ветер не протащил меня, то я бы прошел мимо, так и не заметив строения в плотной завесе песка и пыли. Идя вдоль стены почти вслепую – мешал усиливающийся ветер, – я попытался найти дверь или хотя бы окно, но добравшись на ощупь до края стены, я нашел пустоту. От старого здания осталась лишь одна стена.