В поисках прошлого - [8]

Крессида оставила мысль о том, чтобы вернуться на работу, и все встало на свои места, пока не заболел дедушка Холингворд. «Не отвечай», — посоветовал Фрэнк, когда пришло первое письмо из службы социального обеспечения. Но за ним последовал срочный вызов из оксфордской больницы, где ее отец оправлялся после инсульта. Он был слишком стар и слишком слаб, чтобы медицина могла ему помочь. Он был болен, но не так чтобы совсем беспомощен, хотя нуждался в постоянном уходе и присмотре. Он был достаточно разборчив, чтобы отказаться рассматривать идею о переезде в хоспис, даже если там окажется свободное место. Мест не было; старика нужно было забирать домой и ухаживать за ним.

«Они дудят в свою дуду, ну и пусть дудят. Сохраняй хладнокровие, милая. Не рвись туда. Если они тебя заполучат, ни за что уже не отпустят. А как же быть с детьми? А потом самая главная проблема, настоящая: Господи, помилуй, дорогая моя, мы не можем себе этого позволить, чтобы ты все время таскалась взад-вперед, в Оксфорд и обратно!»

Не успел Фрэнк произнести эти слова, как они столкнулись с настоящим кризисом. Больница желала выписать Пирса, нужна была его койка. На следующий день Крессида полетела в Оксфорд и забрала отца домой. А что еще она могла сделать? Но Фрэнк оказался прав: это было ошибкой — так быстро реагировать на их требование. Когда Крессида посмотрела на дом в деревне Элсфилд глазами работников социального обеспечения, то сразу поняла, почему те сочли, что ее отец вполне может себе позволить круглосуточный сестринский пост. Хоть и не очень большой, дом был уютный, хорошо оборудованный, и меблированный, и битком набит ценным антиквариатом. Не было смысла никому доказывать, что дом и большая часть содержимого принадлежали покойной второй жене Пирса и после его смерти должны были достаться ее сыну от первого брака, который пока что жил в том, что агенты по недвижимости именовали «малогабаритное жилище ремесленника» в Джерико, в центре Оксфордшира. Он был крайне недоволен — что вполне естественно — затянувшимся пребыванием отчима в доме покойной матери.

Пары недель, которые, как Крессида вначале предполагала, понадобятся ей для того, чтобы все расставить по своим местам, не хватило. На первый месяц Фрэнк отвез детей в Керри, те получили полную свободу и быстро одичали. Сам он тем временем закончил четвертый выпуск своих путевых заметок «Под музыку по Ирландии». В первый раз они с Крессидой расстались так надолго.

Застряв в Оксфорде, Крессида чувствовала обиду на Фрэнка, а тот, в свою очередь, считал, что жена бросила его на произвол судьбы. Приходилось жить на два дома, хотя доходов от писательства Фрэнка едва хватало на один. В конечном итоге он поддался на уговоры своего приятеля, главного инспектора Фила Макбрайда, и, не обсудив это с женой, согласился вернуться на службу, пусть на полставки при свободном графике, в штаб-квартире ирландской полиции в Дублине. Может, Рекальдо надеялся, что его возвращение к прежней работе заставит Крессиду реально взглянуть на сложившуюся ситуацию, но она была слишком занята, чтобы думать об этом. Ее больше заботили мысли о том, что делать с пятилетней Кэти-Мей: приближался сентябрь, начало учебного года[5].

Фрэнк и Крессида без конца обсуждали сложившееся положение по телефону и в письмах, но, поскольку выхода видно не было, решили выжать из него максимум возможного. Мысль о том, чтобы продать коттедж в Керри, была отвергнута. Оба убедили себя в том, что если поднатужатся, то вытянут. Утешались они тем, что проблемы ненадолго: медики утверждали, что Пирс проживет несколько месяцев, максимум год. Четырнадцатилетнего Гила пристроили в школу в Дублине; работа Фрэнка требовала, чтобы он оставался в Ирландии. Временная разлука постепенно и незаметно превратилась в постоянную. Фрэнк и Гил оставались в Дублине; Кресси и Кэти-Мей пребывали в Оксфордшире, девочку записали в местную сельскую школу.

В первое время, год или около того, Фрэнк и Гил каждые каникулы и после каждого учебного семестра пытались втиснуться в дом Пирса, но ничего хорошего из этого не получалось. Спален не хватало, да и комнатки были слишком маленькие. У Кэти-Мей была микроскопическая каморка на чердаке, а Гилу приходилось устраиваться на ночь в гостиной; комната Крессиды едва вмещала небольшую двуспальную кровать, да и это пространство здорово сокращалось, когда рядом оказывался Фрэнк. С течением времени появилась и напряженность — особенно между Фрэнком и его тестем. Ветеран Второй мировой, старый полковник с раздражением вспоминал тогдашний нейтралитет Ирландии и его вдохновителя — Имона де Валеру[6], которого теперь путал с Фрэнком Рекальдо. Не то чтобы Фрэнк не разделял его чувств, он просто терпеть не мог снисходительного отношения к себе.

На следующий год Гил предпочел провести каникулы с друзьями. Визиты Фрэнка становились все более редкими и непродолжительными. Иногда он забирал Кэти-Мей к себе в Дублин, а потом отсылал самолетом домой в качестве «малолетней без сопровождающего лица». Крессида с полной безнадежностью наблюдала, как разваливается ее семья, а образовавшийся вакуум заполняет папаша.