В поисках молодости - [69]
И что ты думаешь? Привезли меня к демаркационной линии и пустили ночью в сторону Литвы. В Литве меня арестовали, а я только этому рад. Отвезли меня в Каунас, допрашивали… «Ага, — говорят мне в литовской охранке, — из армии убежал. Это первое. Во-вторых, тебя поляки завербовали. В-третьих, вернулся в Литву шпионить. Знаешь, что за такие делишки тебе пуля в лоб? Знаешь?» — «Знаю, говорю, как не знать».
Держали меня долго, допрашивали, били, потом надоело им, они и говорят: «По-польски умеешь?» — «Умею». — «Хорошо, пошлем тебя в Сувалкский край. Поедешь в Варшаву и свяжешься с нашей агентурой. Будешь делать, что они тебе прикажут. А если нет — пуля в лоб, понял?» — «Понял, говорю, как тут не понять».
Снова доставили меня к линии и, дождавшись темной ночи, отпустили. Забрался я в какое-то болото, промок, продрог, сел на какой-то пенек и думаю: «Будь что будет, а больше в Польшу не пойду. В Литве я родился, в Литве и умру…» Сижу, плачу, а уж светает. Я-то знаю, откуда пришел и куда идти, чтобы вернуться в Литву. Встал и иду, по сторонам посматриваю. Видно, я еще не успел оказаться в Польше. Гляжу, а литовские часовые кричат, чтобы я остановился. Остановился, поднял руки. Они подивились, что я тот самый, которого накануне должны были перебросить через границу. Снова доставили меня в Каунас, и теперь уже — без жалости, пожизненное заключение. Будь я тогда совершеннолетним, меня бы, пожалуй, расстреляли. Вот кусок из моей биографии. Своеобразный, правда? И не из приятных, да что поделаешь? Могло и хуже кончиться…
С Марцинкявичюсом бывало много всяких историй. Я слышал рассказ, как однажды Марцинкявичюс принес пухлую рукопись в «Новое слово», но показывал только издали, требуя аванса. Увидав заголовок, редакторы рискнули выплатить ему неплохой гонорар. Получив его, Марцинкявичюс положил на стол рукопись и убежал. Оказалось, что в этой рукописи была лишь первая страница — дальше шли пустые листы…
Бывало и так, что Марцинкявичюс являлся в редакцию, взволнованно заявлял:
— Спасите, братцы, жена рожает, позарез нужны деньги…
И когда растроганные редакторы из последних сил достают помощь по такому чрезвычайному случаю, в дверях кабинета появляется сама Марите, жена Йонаса, которая вышла на его поиски, не дождавшись дома…
Сердца Марцинкявичюс был доброго. Если у тебя, скажем, украли пальто, он, не моргнув глазом, отдаст свое, а если у него такового не окажется, он возьмет для тебя чужое.
Проделки Йонаса бывали чаще смешными, чем обидными. Я ни разу не видел, чтобы он с кем-нибудь всерьез поссорился. Всегда он говорил только мягко, вечно искал друзей или знакомых, которые выставили бы ему кружку пива, рюмочку водки, заказали бы шницель или порцию «цепелинов», потому что его гонорара никогда не хватало на жизнь. Лишь однажды я видел Йонаса сердитым.
Я сидел за столиком у Конрадаса. За большим столом по соседству сидел Гербачяускас, окруженный своими почитателями. Гербачяускас, видно, находился в трансе, он махал длинными тощими руками, вытянув тонкую шею, на которую падали длинные седые лохмы, и что-то философствовал о духах, спиритизме, оккультных и прочих тайных науках. Его почитатели одобрительно кивали, изредка вставляя вежливые вопросы, а Гербачяускас говорил и говорил, попивая остывший кофе.
Йонас Марцинкявичюс сидел за тем же столиком, что и Гербачяускас, и вдруг, когда тот замолк, сказал:
— Знаете что, господин Гербачяускас, слушаю я вас и думаю: такие философы, как вы, в Варшаве и Кракове стоят на каждом углу. Они тоже разводят руками, болтают о высоких материях, и все непонятно, с иностранными словами — всякими гипертрофиями, оргазмами, синекдохами, мистицизмами и оккультизмами… Но там никто их не слушает. Там каждый сопляк в лицо им смеется… А вы сидите, болтаете, и слушают вас тут всякие, даже думают, что вы открываете Америку… Я вам скажу откровенно — вы вроде петуха: кудахтает, а яйца нет…
Выслушав тираду Марцинкявичюса и зная, что Гербачяускас любит отвечать циничным словом или каламбуром, я ждал этого и сейчас. Но странное дело — Гербачяускас ничего не сказал, только, стиснув тонкие губы, дергая короткими седыми усиками, нервно тер руки. Молчали и его почитатели. А Марцинкявичюс встал и вышел из кафе.
Примерно в это же время я подружился с другими интересными людьми. Одним из них был художник Тарабилда. Они с Цвиркой вместе учились в Художественном училище. Тарабилда вскоре вошел в нашу компанию. Это был думающий художник, он немало читал литературы по вопросам марксизма и сам считал себя марксистом. Но без подготовки трудно было понять сложные труды. Художник усваивал их схему, а не дух. Мы встречались с ним, еще когда издавали «Третий фронт». В клубе «Надежда» он рисовал для стенгазеты карикатуры на буржуев. После ликвидации «Надежды» его арестовали, и он какое-то время просидел в каторжной тюрьме. Но, выйдя из тюрьмы, он продолжал считать себя левым — тюрьма его не напугала.
Чем дальше, тем больше он становился чудаком. Он с большим пылом начал читать книги о йогах, которые издавались в Риге различными торгашами, и страшно ими увлекся. Придя в мою комнату (уже на улице Донелайтиса), Пятрас рассказывал, что укрепляет свою волю и намерен делать чудеса. Он брал одной рукой стакан, другую отводил в сторону и, дико выпучив глаза, говорил:
Автобиографические произведения известного литовского писателя Антанаса Венцловы охватывают более чем полувековой путь истории Литвы, отображают революционные события 1905 года и Великой Октябрьской революции, восстановление советской власти в Литве в 1940 году, годы борьбы с фашизмом.Перед читателем проходит история крестьянского паренька, ставшего впоследствии революционером, коммунистом, видным политическим деятелем. Автор рисует целую галерею портретов выдающихся литовских писателей, художников, артистов, педагогов.
С первых же дней установления Советской власти в Литве Антанас Венцлова (1908—1971 г.г.) принимал активное участие в общественной и культурной жизни республики, работал над составлением проекта Конституции, занимался созданием нового репертуара театров... Обо всем этом и повествуется в документальной повести «Буря в полдень», где проходит целая галерея портретов выдающихся писателей, художников, артистов, педагогов, государственных деятелей. А. Венцлова — участник Великой Отечественной войны — рассказывает также о боевых делах Литовской дивизии и об освобождении Литвы. За огромный вклад в развитие литовской советской литературы лауреату Государственной премии СССР Антанасу Венцлова было присвоено звание народного писателя республики.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Аннотация от автораЭто только кажется, что на работе мы одни, а дома совершенно другие. То, чем мы занимаемся целыми днями — меняет нас кардинально, и самое страшное — незаметно.Работа в «желтой» прессе — не исключение. Сначала ты привыкаешь к цинизму и пошлости, потом они начинают выгрызать душу и мозг. И сколько бы ты не оправдывал себя тем что это бизнес, и ты просто зарабатываешь деньги, — все вранье и обман. Только чтобы понять это — тоже нужны и время, и мужество.Моя книжка — об этом. Пять лет руководить самой скандальной в стране газетой было интересно, но и страшно: на моих глазах некоторые коллеги превращались в неопознанных зверушек, и даже монстров, но большинство не выдерживали — уходили.
Эта книга воссоздает образ великого патриота России, выдающегося полководца, политика и общественного деятеля Михаила Дмитриевича Скобелева. На основе многолетнего изучения документов, исторической литературы автор выстраивает свою оригинальную концепцию личности легендарного «белого генерала».Научно достоверная по информации и в то же время лишенная «ученой» сухости изложения, книга В.Масальского станет прекрасным подарком всем, кто хочет знать историю своего Отечества.
В книге рассказывается о героических боевых делах матросов, старшин и офицеров экипажей советских подводных лодок, их дерзком, решительном и искусном использовании торпедного и минного оружия против немецко-фашистских кораблей и судов на Севере, Балтийском и Черном морях в годы Великой Отечественной войны. Сборник составляют фрагменты из книг выдающихся советских подводников — командиров подводных лодок Героев Советского Союза Грешилова М. В., Иосселиани Я. К., Старикова В. Г., Травкина И. В., Фисановича И.
Встретив незнакомый термин или желая детально разобраться в сути дела, обращайтесь за разъяснениями в сетевую энциклопедию токарного дела.Б.Ф. Данилов, «Рабочие умельцы»Б.Ф. Данилов, «Алмазы и люди».
Уильям Берроуз — каким он был и каким себя видел. Король и классик англоязычной альтернативной прозы — о себе, своем творчестве и своей жизни. Что вдохновляло его? Секс, политика, вечная «тень смерти», нависшая над каждым из нас? Или… что-то еще? Какие «мифы о Берроузе» правдивы, какие есть выдумка журналистов, а какие создатель сюрреалистической мифологии XX века сложил о себе сам? И… зачем? Перед вами — книга, в которой на эти и многие другие вопросы отвечает сам Уильям Берроуз — человек, который был способен рассказать о себе много большее, чем его кто-нибудь смел спросить.