В поисках Ханаан - [7]

Шрифт
Интервал

— Шошана, ты меня слышишь? Спроси, куда она идет.

Не обращаясь напрямую ко мне, он как бы подчеркивал пропасть, разверзшуюся между нами.

— Может быть к Редеру, — злорадно бросала я, прилаживая лямки к портфелю, чтоб его можно было закинуть за спину как рюкзак.

При этом я била в цель без промаха. Дед тотчас вскрикивал точно ужаленный:

— Нет! Нет! И еще раз нет! Ей там нечего делать.

Бабушка, укоризненно качала головой:

— Зачем ты его дразнишь? Оставайся дома, — упрашивала она меня и в то же время, зная мой характер, помогала затягивать на чемодане ремень.

Но я уже была в предвкушении перемен и упрямо волокла чемодан к порогу.

— Передай, что я отпускаю на неделю к полковнику. Но оттуда — прямо домой! — вновь доносился громовой голос Аврама. — И внуши своей внучке, что нужно не пялиться на облака, а смотреть себе под ноги. Ей это в жизни пригодится.

— Дед, ты у нас большой хохэм! — кричала я в глубину дома и тотчас опрометью кидалась в сени, стараясь поскорей улизнуть.

Бабушка нагоняла меня, подхватывала чемодан, и мы шли проходными дворами на Проспект, в центр города, где высился дом, украшенный по фронтону лепниной, изображающей колосья, серп и молот.

В этом доме жила моя тетя Белка со своим мужем, Львом Винником, младшим из зятьев. Прозвищем полковник его наградил, конечно, дед. Случилось это после войны, когда танковую дивизию, где служил Винник в чине старшего лейтенанта, передислоцировали в наш город. Именно тогда, этот невысокий крепыш, увешанный орденами и медалями, привыкший крушить врага в открытом бою, изменил своей тактике и прокрался в дом Аврама, маскируясь под дальнего родственника из Брод. Для деда это был настоящий праздник! Ведь с ним за столом сидел не просто гость, а человек, с которым можно было разговаривать на настоящем идиш. Аврам жаловался ему на нуджей (зануд) литваков, так называл он сдержанных литовских евреев. — «Это не аиды, а настоящие лягушки. Вы слышали их идиш? Он похож на кваканье!» — Он перекидывался с Винником ядреными местечковыми шуточками и, разбавляя домашнюю наливку пайковым офицерским спиртом, они вечерами напролет тянули рюмочку за рюмочкой. Этот фест продолжался два месяца кряду. Встревоженная Шошана уже подумывала, не выставить ли танкиста за дверь, хотя Аврам не раз пытался ей втолковать, что аид (еврей) не может быть пьяницей, аид может просто хорошо выпить. У него не было и тени сомнения, что Винник — соплеменник. А кем он еще мог быть при таком вислом крючковатом носе, стрекозино-выпуклых глазах и таком имени? О Льве Толстом дед слыхом не слыхивал. А танкист тем временем потихоньку приваживал младшую из дочерей — Белку, отбивая ее у местного учителя. В конце концов был назначен день свадьбы. Но в самый канун торжества перед Аврамом разверзлась пропасть истины — в Лёве Виннике не было ни капли еврейской крови. Нос и глаза оказались нелепой игрой капризницы-природы. А все эти местечковые шуточки-прибауточки, в том числе картаво-тягучий идиш, был незаконно присвоен Винником еще в детстве, в пылу уличных драк и перемирий, в родном городе Бердичеве, славящимся до войны дешевой вишней и засильем евреев. Свадьба оказалась под угрозой. Домашние сделали несколько попыток умаслить Аврама.

— Папа, — кричала Белка с порога, не решаясь приблизиться к отцу, — у Левика по материнской линии в роду был кантонист.

— У него тетка наполовину турчанка, — вторила Манюля.

— Фармазонщицы! — грохотал в ответ Аврам. — Вон с глаз моих.

Но последнее слово Шошана оставила за собой. Она раздумывала целую ночь, ведь дело со свадьбой зашло уже очень далеко. Одна из двенадцати чудом сохранившихся во время войны закопанных вилок была уже ею обменена на пять метров парашютного шелка. Из него она соорудила Белке сногшибательный наряд: длинную, до пола, фату и платье с оборками. Под руководством Шошаны жених закупил на Конном рынке лучшие продукты. Ими загрузили ледники всех соседей. По ее же указанию Винник договорился с военным духовым оркестром. Утром Шошана сообщила Авраму свое окончательное решение:

— Что ты петушишься? Ты не знаешь своих дочерей? Свой товар? Особенно Белку. Скажи спасибо, что она спрашивает твоего согласия.

На долю Аврама выпало делать хорошую мину при плохой игре. В разгар веселья он встал, горделиво закинул назад свою круглую лысую голову, и величественно простер руку в сторону Винника:

— Люди! — перекрывая трубы, барабан и литавры, прокричал уязвленный до глубины души Аврам. — Посмотрите на этого вояку, на этого героя. Посмотрите на этого человека! Он думает, что его погоны с тремя малюсенькими звездочками что-то значат в нашей семье. Через месяц он будет у моей дочери ходить по ниточке! Не зря ее прозвали Белка-казак.

— Папа, вас не устраивают мои звездочки? — заорал в ответ ошалевший от счастья новоиспеченный зять. — Даю слово! Вы увидите, как звездочки на моих погонах из малюсеньких превратятся в большие.

— Больше чем на Кремлевской башне? — не преминул подковырнуть его Аврам.

Именно с этой минуты старшего лейтенанта Льва Винника прозвали полковником. Не это ли предопределило его судьбу? Как и предсказывал Аврам, после женитьбы зять присмирел и притих. Через год Белка родила дочку, и жизнь оттерла Винника на задний план семейной жизни. В суматохе между кормлениями и пеленками Белка не заметила, как муж ускользнул из-под ее надзора. Причем не куда-нибудь, а в Москву, в военную академию. Пять лет кряду она металась между двумя городами, тратила кучу денег на телефонные переговоры, которые нередко кончались ее оглушительным криком в трубку:


Еще от автора Мариам Рафаиловна Юзефовская
Разлад

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Господи, подари нам завтра!

– Ты считаешь, что мы безвинно страдающие?! Хорошо, я тебе скажу! Твой отец бросил тору и пошёл делать революцию. Мою невестку Эстер волновала жизнь пролетариев всех стран, но не волновала жизнь её мальчика. Мой сын Шимон, это особый разговор. Но он тоже решил, что лучше служить новой власти, чем тачать сапоги или шить картузы. У нас что, мало было своего горя, своих еврейских забот? Зачем они влезли в смуту? Почему захотели танцевать на чужой свадьбе?


Рекомендуем почитать
Северные были (сборник)

О красоте земли родной и чудесах ее, о непростых судьбах земляков своих повествует Вячеслав Чиркин. В его «Былях» – дыхание Севера, столь любимого им.


День рождения Омара Хайяма

Эта повесть, написанная почти тридцать лет назад, в силу ряда причин увидела свет только сейчас. В её основе впечатления детства, вызванные бурными событиями середины XX века, когда рушились идеалы, казавшиеся незыблемыми, и рождались новые надежды.События не выдуманы, какими бы невероятными они ни показались читателю. Автор, мастерски владея словом, соткал свой ширванский ковёр с его причудливой вязью. Читатель может по достоинству это оценить и получить истинное удовольствие от чтения.


Про Клаву Иванову (сборник)

В книгу замечательного советского прозаика и публициста Владимира Алексеевича Чивилихина (1928–1984) вошли три повести, давно полюбившиеся нашему читателю. Первые две из них удостоены в 1966 году премии Ленинского комсомола. В повести «Про Клаву Иванову» главная героиня и Петр Спирин работают в одном железнодорожном депо. Их связывают странные отношения. Клава, нежно и преданно любящая легкомысленного Петра, однажды все-таки решает с ним расстаться… Одноименный фильм был снят в 1969 году режиссером Леонидом Марягиным, в главных ролях: Наталья Рычагова, Геннадий Сайфулин, Борис Кудрявцев.


В поисках праздника

Мой рюкзак был почти собран. Беспокойно поглядывая на часы, я ждал Андрея. От него зависело мясное обеспечение в виде банок с тушенкой, часть которых принадлежала мне. Я думал о том, как встретит нас Алушта и как сумеем мы вписаться в столь изысканный ландшафт. Утопая взглядом в темно-синей ночи, я стоял на балконе, словно на капитанском мостике, и, мечтая, уносился к морским берегам, и всякий раз, когда туманные очертания в моей голове принимали какие-нибудь формы, у меня захватывало дух от предвкушения неизвестности и чего-то волнующе далекого.


Плотник и его жена

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Третий номер

Новиков Анатолий Иванович родился в 1943 г. в городе Норильске. Рано начал трудовой путь. Работал фрезеровщиком па заводах Саратова и Ленинграда, техником-путейцем в Вологде, радиотехником в свердловском аэропорту. Отслужил в армии, закончил университет, теперь — журналист. «Третий номер» — первая журнальная публикация.