В поисках фресок Тассили - [3]
В те же годы продолжалось изучение района Тассили-Аджер. В 1932 году французский офицер Ланней обнаружил в Тамажерте изображения колесниц. Это открытие поставило перед исследователями Сахары новые неожиданные проблемы. Оно подтвердило точность сообщения Геродота, писавшего, что живущие в Ливии "гараманты охотятся в квадригах на пещерных эфиопов" (Геродот, IV, 183). К этому же времени относятся открытия французского офицера Бренана. Бренан по роду своей службы провел в форте Джанет около девяти лет — с 1932 по 1940 год. Он неоднократно посещал горные массивы Тассили и открыл там множество гротов, навесов, скал, покрытых рисунками. Свои зарисовки он, как было уже сказано, переслал во Францию незадолго до начала войны. Они послужили материалом для серьезного научного исследования Брейля "Наскальные росписи Тассили-Аджер", опубликованного в 1952 году.
Всеми этими открытиями было установлено, что большинство наскальных росписей находится по берегам древних рек, на склонах вади, в отдельных оазисах и в горных массивах Эннеди, Тибести и Тассили-Аджер, то есть в тех местах, где дольше всего сохранялись водные источники и где была сосредоточена основная часть населения. Наибольшее число рисунков было обнаружено в массиве Тассили-Аджер. Именно поэтому туда и направилась экспедиция А. Лота.
По характеру исполнения все наскальные рисунки, найденные в Сахаре, делятся на две группы. Первую составляют рисунки, выбитые или выцарапанные на поверхности скалы. Это петроглифы. Они распространены по всей Сахаре от Адрара Анет вплоть до Нубийской пустыни. Вторая группа — росписи, или фрески. Они встречаются только в трех горных массивах — Эннеди, Тибести и Тассили-Аджер, причем богаче всего представлены в самом северном из них, в Тассили.
Наиболее древнюю группу наскальных изображений представляют выбитые на камне контурные изображения животных так называемой "эфиопской фауны": гиппопотамов, носорогов, слонов и жирафов. Рисунки эти, покрытые темной патиной, выполнены весьма реалистически, и их датируют временем между пятым и вторым тысячелетиями до н. э. (R. Mauny, Prehistoire et zoologie: la grande faune ethiopienne du Nord-Ouest Africain du paleolithique a nos jours, — "Bulletin de 1"Institut Francais d" Afrique Noire", t. XVIII, 1956. Serie A, № 1, pp. 102, 246–279). Значительная часть петроглифов относится к более поздней эпохе. Их легко отличить от изображений древнейшего периода по особенностям техники исполнения, стиля, сюжета, не говоря уже о том, что все рисунки древнего периода покрыты густой патиной.
Фрески, или рисунки, нанесенные красками, значительно разнообразнее по стилю и сюжету. Относительный возраст их можно определить несколькими способами. Надежнее и проще всего он устанавливается наличием так называемых палимпсестов, то есть рисунков, сделанных поверх прежних. Этот термин заимствован из практики монахов средневековой Европы, которые смывали или соскабливали с пергамента написанный текст и писали поверх него новый. Фрески, перекрывающие друг друга, дают возможность определить относительную хронологию различных стилей. Обычно таким способом удается установить последовательность двух-трех слоев рисунков. Однако в Сефаре Лоту удалось обнаружить 12 слоев рисунков. Это совершенно исключительный случай, но, к сожалению, Лот не сообщает в своей книге никаких подробностей, и мы не можем узнать, какие именно стили и в каком порядке следуют один за другим.
Относительный возраст рисунков можно определить также по месту, занимаемому ими в общем комплексе изображений в данной местности. На это обстоятельство обратил внимание Фробениус, изучая наскальные изображения в районе Феццана, в вади Ин-Хабетер и Ихархар. На склонах русл высохших рек рисунки древнейшего периода размещались на наиболее заметных и удобных плоскостях. Напротив, фрески позднейших периодов располагались на менее доступных поверхностях.
Долгое время считали возможным определять возраст рисунков исключительно на основании цвета патины. Однако этот способ оказался крайне ненадежным. Он был бы абсолютно правильным, если бы все рисунки находились в равных условиях: одинаково подвергались действию ветра и солнца и были нанесены на одни и те же породы камня. Но такие совпадения крайне редки. Как оказалось, цвет патины во многом зависит от наклона поверхности, ее затененности, от положения ее по отношению к постоянно дующим ветрам и многих других самых различных причин, не говоря уже о породе камня, на котором нанесено изображение. Таким образом, определение возраста рисунка на основании цвета патины возможно лишь при учете множества разнообразных условий, без чего всякие заключения об относительной древности рисунка будут неверны.
Один из первых исследователей археологии Северной Африки и Сахары, Фламан, положил в основу определения древности наскальных изображений их стиль: наиболее древними он считал "натуралистические" рисунки, которые сменялись затем "полунатуралистическими". Мнение Фламана в общем оправдалось, но с принятым им принципом все же нельзя согласиться полностью, так как он недостаточно точен и слишком упрощает проблемы установления относительной хронологии.
Новая работа французского этнографа и археолога Анри Лота, хорошо известного советскому читателю по книгам «В поисках фресок Тассили» (1982), «В поисках фресок Тассилин-Аджера» (1973) и «К другим Тассили» (1984), посвящена описанию нравов и обычаев туарегов. Этот народ, живущий в Сахаре, отличается своеобразным, выработанным веками и не принятым у его соседей стилем жизни. В книге описаны все стороны материального и духовного бытия туарегов — от одежды, жилищ, способов ведения хозяйства до религиозных обрядов и устной литературы.
Первая мировая война, «пракатастрофа» XX века, получила свое продолжение в чреде революций, гражданских войн и кровавых пограничных конфликтов, которые утихли лишь в 1920-х годах. Происходило это не только в России, в Восточной и Центральной Европе, но также в Ирландии, Малой Азии и на Ближнем Востоке. Эти практически забытые сражения стоили жизни миллионам. «Война во время мира» и является предметом сборника. Большое место в нем отводится Гражданской войне в России и ее воздействию на другие регионы. Эйфория революции или страх большевизма, борьба за территории и границы или обманутые ожидания от наступившего мира — все это подвигало массы недовольных к участию в военизированных формированиях, приводя к радикализации политической культуры и огрубению общественной жизни.
Владимир Александрович Костицын (1883–1963) — человек уникальной биографии. Большевик в 1904–1914 гг., руководитель университетской боевой дружины, едва не расстрелянный на Пресне после Декабрьского восстания 1905 г., он отсидел полтора года в «Крестах». Потом жил в Париже, где продолжил образование в Сорбонне, близко общался с Лениным, приглашавшим его войти в состав ЦК. В 1917 г. был комиссаром Временного правительства на Юго-Западном фронте и лично арестовал Деникина, а в дни Октябрьского переворота участвовал в подавлении большевистского восстания в Виннице.
Перед вами мемуары А. А. Краснопивцева, прошедшего после окончания Тимирязевки более чем 50-летний путь планово-экономической и кредитно-финансовой работы, начиная от колхоза до Минсельхоза, Госплана, Госкомцен и Минфина СССР. С 1981 по 1996 год он служил в ранге заместителя министра. Ознакомление с полувековым опытом работы автора на разных уровнях государственного управления полезно для молодых кадров плановиков, экономистов, финансистов, бухгалтеров, других специалистов аппарата управления, банковских работников и учёных, посвятивших себя укреплению и процветанию своих предприятий, отраслей и АПК России. В мемуарах отражена борьба автора за социальное равенство трудящихся промышленности и сельского хозяйства, за рост их социально-экономического благосостояния и могущества страны, за справедливое отношение к сельскому хозяйству, за развитие и укрепление его экономики.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Серия очерков полковника Анатолия Леонидовича Носовича (1878–1968) — о вражеских вождях и о вражеской армии. Одно ценно — автор видел врагов вблизи, а некоторые стороны их жизни наблюдал изнутри, потому что некоторое время служил в их армии: в мае 1918 года по заданию Московской подпольной белогвардейской организации поступил на службу в Красную армию, в управление Северо-Кавказского военного округа. Как начальник штаба округа он непосредственно участвовал в разработке и проведении операций против белых войск и впоследствии уверял, что сделал все возможное, чтобы по одиночке посылать разрозненные красноармейские части против превосходящих сил противника.
На протяжении нескольких лет мы совместно с нашими западными союзниками управляли оккупированной Германией. Как это делалось и какой след оставило это управление в последующей истории двух стран освещается в этой работе.