В поисках Эсмеральды - [4]

Собеседница Опалина готова была расплакаться.

— Я не знала, что это важно… Я не спросила… Я только две недели тут служу…

— Где сейчас свидетельство о смерти, которое он вам предъявил? У вас?

— Он забрал его… Сказал, что оно нужно, чтобы договориться о погребении…

Тут Маруся испустила такой яростный вопль, что Анна Андреевна, стоявшая неподвижно, как скала, подпрыгнула на месте и едва не обронила пенсне.

— Не кричите, гражданка, — буркнул Опалин, который впервые пожалел о том, что взял потерпевшую с собой, и снова обратился к Василисе. — Вы хоть что-нибудь запомнили об этом свидетельстве? Каким учреждением оно было выдано? Какой врач его подписал?

Барышня жалко улыбнулась и развела руками.

— Обы… обыкновенная такая бумажка… Я не присма…

— Не присматривались, а жаль. — Опалин дернулся так, словно ему жал воротник. — Тогда вот что: назовите-ка мне приметы этого… товарища, который пришел со свидетельством и наплел вам тут с три короба.

Тут Василиса враз оживилась и стала говорить, что товарищ со свидетельством был довольно-таки симпатичный, блондин с голубыми глазами, росту среднего, на вид лет двадцати или около того, а особых примет она не помнит. Одет в толстовку — рубашку навыпуск с карманами на груди — и серые брюки. Речь скорее интеллигентная, чем наоборот. Курит, между прочим, «Эсмеральду». Откуда она знает? Ну, пока она оформляла должным порядком безвременную смерть Марии Смирновой, незнакомец достал из кармана коробку папирос и закурил одну из них, предварительно попросив разрешения. Нет, ни на какого проходимца он не походил, а напротив, производил впечатление исключительно приличного и приятного молодого человека.

— Они все производят такое впечатление, — не удержался Ванечка, — это часть их профессии. — Он хмуро поглядел на страницу, несколько строк на которой переводили Марусю Смирнову из царства живых в царство мертвых, и покачал головой. — Червякова знаете? — неожиданно спросил он, подняв голову и впившись взглядом в лицо барышни.

— К… кого? — Василиса вытаращила глаза.

— А гражданку Брындину? — не отставал Опалин.

— Гражданка с такой фамилией разводилась у нас недавно, — неожиданно подала голос Анна Андреевна. — Кажется, она еще требовала справку для предоставления алиментов, насколько я помню.

— Вы хорошо ее знаете?

— Не больше, чем остальных наших посетителей, — с достоинством ответила собеседница.

— А вы? — повернулся Опалин к Василисе. Но она только руками развела.

Из дальнейших расспросов, впрочем, выяснилось, что гражданка Брындина околачивалась поблизости, когда исключительно приятный молодой человек на основании липового свидетельства о смерти добился исключения Маруси Смирновой из числа живых.

— Может быть, они были знакомы? — предположил Опалин. — Ну, этот любитель «Эсмеральды» и Брындина?

Однако служащие ЗАГСа, хорошенько покопавшись в памяти, сообщили, что у них не возникло такого впечатления. Брындина принесла документы не по форме и устроила небольшой скандал, когда ей отказались выдать справку. Впрочем, она как-то подозрительно быстро стихла, когда у соседнего окошечка зашла речь о смерти Маруси Смирновой, и стала вертеть головой и прислушиваться. То есть у свидетеля возникло такое впечатление…

— Ну ясно же все! Ясно! — в возбуждении кричала королева шляп, едва не танцуя вокруг Опалина после того, как они покинули ЗАГС и оказались на пыльной душной улице. — Он свидетельство принес, а она услышала и сразу в домоуправление побежала, и тут Галактион ей комнатку-то и устроил…

— Ничего не ясно, — мрачно ответил Ванечка, который успел усвоить от товарищей, что любым показаниям свидетелей надо доверять с осторожностью, особенно там, где в дело вступают не факты, а домыслы или слухи. — Я еще могу поверить, что Брындину запомнили, потому что она пыталась скандалить, но все разговоры о том, как она вертела головой и прочее, кажутся сомнительными. Надо искать этого голубоглазого блондина, который шляется по ЗАГСам с поддельными документами. Найдем его, поймем и все остальное. Кто он на самом деле? Почему у него оказалось свидетельство о смерти, которой не было? И вообще…

3

Маруся поглядела на собеседника и победно выпалила:

— Я знаю, кто это! По папиросам узнала… Это Кока!

— Сын Ярославцевых? — насторожился помощник агента.

— А то! Все приметы сходятся… На вид такой приличный… и «Эсмеральда!» Он всегда их с собой носит — не потому, что курит или они ему как-то особенно нравятся, а потому, что они дорогие. И коробку нарочно достает, чтобы окружающие завидовали. Он, не сомневайся даже!

— Ты же говорила, что была на даче Ярославцевых, и он тоже там находился, — напомнил Опалин, слушавший ее очень внимательно. — Как же он оказался в Москве?

— Он уезжал, — уверенно ответила Маруся. — Как раз в понедельник. И его не было полдня.

Ванечка почесал щеку и задумался. Он мог похвалить себя — не зря именно семья нэпманов с ходу показалась ему подозрительной; но что-то подспудно тревожило его, и он быстро разобрался, что именно.

— А в предыдущие дни ты его видела? — внезапно спросил он.

— Конечно.

— Он часто оставался у себя? Может, запирался?