В поисках Дильмуна - [71]
Сытые и довольно-таки сонные (нас подняли в половине седьмого, чтобы мы успели на катер), мы отправились наносить визит эмиру, наместнику Кувейтского правителя. Он был кувейтец и поэтому угощал нас кофе с кардамоном. Затем мы, эмир и директор школы сели в джип доктора и покатили по тропам, протоптанным барашками и ослами. Кругом возвышались песчаные бугры, покрытые жидкой травой и колючим кустарником; издали они даже казались зелеными. Проехав несколько километров по северному скату горбящей остров гряды, мы свернули вниз к разрушенным каменным степам бывшей Курайнии. Двадцатиминутной прогулки среди руин с осмотром заложенных в прошлом году шурфов оказалось достаточно, чтобы подтвердить вывод, сделанный мною при первом же знакомстве с добытыми тут черепками. Нам следовало искать древние корни Кувейта не здесь…
Мы вернулись к машине и вскоре оказались на омываемой с двух сторон морем узкой восточной стрелке. На самом ее конце торчали бугры, которые даже издали производили впечатление искусственных сооружений. Подъехав ближе, мы поглядели друг на друга и воскликнули:
— Курганы!
Курганов было немного, всего пять или шесть, и, наученные опытом, мы после Бахрейна и Катара не были склонны гадать об их возрасте без раскопок. Одно не вызывало сомнений: они старше Курайнии и ислама. Мы напали на верный след и взяли курганы на заметку как вероятный объект исследований, если нам не встретится что-либо более интересное. Затем машина развернулась, мы поехали по южному краю стрелки и через гряду возвратились в Зор.
На другое утро мы поднялись пораньше и постарались улизнуть до начала занятий в школе. Ведь по-настоящему разведать местность можно только пешком, тогда как гостеприимные арабы считают своим долгом возить вас на машине, даже если до цели рукой подать. Оставив позади южную окраину Зора, мы отправились по изрытой мелкими колодцами, словно оспинами, местности. Впереди, обозначая юго-западную оконечность острова, стояли близнецы Са’ад ва Са’анд, самые приметные ориентиры на Файлаке — два невысоких широких горба, торчащие над плоской равниной примерно в трехстах метрах друг от друга. И с моря и с суши они напоминают телли.
При ближайшем осмотре отпали последние сомнения. Поднимаясь по склону более высокой западной возвышенности — дистанция двадцать метров, глаза устремлены на землю, — мы отмечали несметное множество черепков, типичный признак поселения. Мне бросились в глаза большие куски плоского обожженного кирпича, настолько похожего на месопотамский, что я тотчас начал их переворачивать: нет ли клиновидной печати, какой правители Вавилонии и Ассирии обычно метили кирпичи своих общественных построек. На Бахрейне нам не встречались кирпичные здания., и моей первой мыслью было, что это поселение относится к области месопотамской культуры. Но клинописи не было, и я обратился к керамике. И тут П. В. с нарочито небрежным видом, означающим, что им найдено нечто важное, подошел ко мне, разжал кулак, и я увидел на его ладони три черепка тонкостенной красной ребристой «барбарской» керамики.
Дальше нам все чаще и чаще стали попадаться «бар-барские» черепки; естественно, вперемежку с более поздними фрагментами, а также с тряпками и осколками чашек и бутылок из-под кока-колы, поскольку южная оконечность острова особенно привлекает любителей пикников. Но ведь на всем телле Кала’ат аль-Бахрейн нам ни разу не встречались «барбарские» черепки на поверхности. Здесь же они были разбросаны в таком количестве, что позволяли с полной уверенностью датировать телль периодом Барбар, без каких-либо позднейших наслоений.
Постепенно до сознания начало доходить потрясающее значение увиденного. Вот уж чего мы никак не ожидали! Мы находились в 400 с лишним километрах от Бахрейна. До Ура на полтораста километров ближе, и мы думали найти в Кувейте следы месопотамского влияния, даже месопотамскую колонию. Мысль о бахрейнском влиянии, бахрейнской колонии нам и в голову не приходила. Но, если считать «барбарскую» культуру материальным воплощением Дильмуна, выходит, что и Файлака — часть Дильмуна. Значит, Дильмун был намного больше, чем мы когда-либо предполагали. Расстояние от Бахрейна до Файлаки равно расстоянию от Эриду, крайнего южного города Вавилонского царства, до его крайнего северного города Эшнунна. Стало быть, по географической протяженности Дильмун мог помериться с самой Вавилонией.
Конечно, мы располагали данными лишь о двух крайних точках и абсолютно ничем на всем пути от Бахрейна до Файлаки, где нашему взору представлялось только море да пустынное по видимости побережье. Но ведь никто не исследовал это пустынное побережье— оно принадлежало Саудовской Аравии, а, как известно, в Саудовскую Аравию доступ закрыт.
Мы пересекли в обратном направлении северный склон западного телля и направились по равнине к восточному холму. На пашем пути лежало множество обломков обожженного красного кирпича, и с более низкого уровня мы заметили неровность между нами и морем. Мы прошли туда и увидели, что участок шириной около 30 метров, примерно квадратных очертаний, завален‘битым кирпичом. Кое-где просматривались очертания стен. Но «барбарских» черепков не встречалось; вообще керамика почти отсутствовала. Мы продолжили путь к восточному холму.
Отношения двух начал, этнографических и бытовых, входивших в состав Великого княжества Литовского, попытки к их взаимному сближению и взаимное их воздействие друг на друга составляют главный интерес истории Великого княжества Литовского в указанный период времени. Воспроизведение условий, при которых слагалась в это время общественная жизнь Великого княжества Литовского, насколько это возможно при неполноте и разрозненности дошедших до нас источников, и составит предмет настоящего исследования.
Книга известного советского археолога В. А. Ранова продолжает тему, начатую Г. Н. Матюшиным в книге «Три миллиона лет до нашей эры» (М., Просвещение, 1986). Автор рассказывает о становлении первобытного человека и развитии его орудий труда, освещает новейшие открытия археологов. Выдвигаются гипотезы о путях расселения человека по нашей планете, описываются раскопки самых древних стоянок на территории СССР. Книга предназначена для учащихся, интересующихся археологией и историей.
Книга рассказывает о крупнейших крестьянских восстаниях второй половины XIV в. в Китае, которые привели к изгнанию чужеземных завоевателей и утверждению на престоле китайской династии Мин. Автор характеризует политическую обстановку в Китае в 50–60-х годах XIV в., выясняет причины восстаний, анализирует их движущие силы и описывает их ход, убедительно показывает феодальное перерождение руководящей группировки Чжу Юань-чжана.
Александр Андреевич Расплетин (1908–1967) — выдающийся ученый в области радиотехники и электротехники, генеральный конструктор радиоэлектронных систем зенитного управляемого ракетного оружия, академик, Герой Социалистического Труда. Главное дело его жизни — создание непроницаемой системы защиты Москвы от средств воздушного нападения — носителей атомного оружия. Его последующие разработки позволили создать эффективную систему противовоздушной обороны страны и обеспечить ее национальную безопасность. О его таланте и глубоких знаниях, крупномасштабном мышлении и внимании к мельчайшим деталям, исключительной целеустремленности и полной самоотдаче, умении руководить и принимать решения, сплачивать большие коллективы для реализации важнейших научных задач рассказывают авторы, основываясь на редких архивных материалах.
Что же означает понятие женщина-фараон? Каким образом стал возможен подобный феномен? В результате каких событий женщина могла занять египетский престол в качестве владыки верхнего и Нижнего Египта, а значит, обладать безграничной властью? Нужно ли рассматривать подобное явление как нечто совершенно эксклюзивное и воспринимать его как каприз, случайность хода истории или это проявление законного права женщин, реализованное лишь немногими из них? В книге затронут не только кульминационный момент прихода женщины к власти, но и то, благодаря чему стало возможным подобное изменение в ее судьбе, как долго этим женщинам удавалось удержаться на престоле, что думали об этом сами египтяне, и не являлось ли наличие женщины-фараона противоречием давним законам и традициям.
От издателя Очевидным достоинством этой книги является высокая степень достоверности анализа ряда важнейших событий двух войн - Первой мировой и Великой Отечественной, основанного на данных историко-архивных документов. На примере 227-го пехотного Епифанского полка (1914-1917 гг.) приводятся подлинные документы о порядке прохождения службы в царской армии, дисциплинарной практике, оформлении очередных званий, наград, ранений и пр. Учитывая, что история Великой Отечественной войны, к сожаления, до сих пор в значительной степени малодостоверна, автор, отбросив идеологические подгонки, искажения и мифы партаппарата советского периода, сумел объективно, на основе архивных документов, проанализировать такие заметные события Великой Отечественной войны, как: Нарофоминский прорыв немцев, гибель командарма-33 М.Г.Ефремова, Ржевско-Вяземские операции (в том числе "Марс"), Курская битва и Прохоровское сражение, ошибки при штурме Зееловских высот и проведении всей Берлинской операции, причины неоправданно огромных безвозвратных потерь армии.
В книге Дж. Мелларта, одного из крупнейших специалистов по археологии Передней Азии, освещается важнейший этап в истории древнего Востока и всего человечества — период так называемой неолитической революции. Книга впервые переводится на русский язык. Научная ценность издания возрастает благодаря подробному комментарию переводчика.
Книга, написанная совместно известным греческим сейсмологом А. Г. Галанопулосом и писателем, археологом Э. Бэконом, посвящена разгадке одной из интереснейших тайн в истории — Атлантиде и ее исчезновению В этом труде сделана серьезная попытка на основании данных геофизики, океанографии с максимальным привлечением исторического (письменного) и археологического материалов решить загадку Атлантиды.
Книга английского археолога Леонарда Вулли, знакомого советским читателям по его ранее изданной книге «Ур халдеев», посвященной открытиям шумерской цивилизации, рассказывает о его работе в Северо-Западной Сирии, где им был раскопан древний город Алалах, важный торговый центр, связывающий цивилизации Месопотамии, Египта, хеттов и Эгейского мира. Книга представляет интерес для широкого круга читателей.
В книге рассматривается развитие коневодства на Востоке и в Евразийских степях в тесной связи с историей народов, осваивающих коня, с момента его приручения в 4 тысячелетии до н. э. до первых колесничных боев и состязаний всадников в VII в. до н. э.