В поисках цезия - [26]
— Тогда что вы скажете о том, как оказалась эта ручка у стены здания, в котором расположен ваш институт, и к тому же как раз под центральным окном лаборатории?
Профессор ничего не ответил.
— Провалилось четыреста пятьдесят шесть опытов, — мрачно произнес он наконец.
— И мыши гибнут всегда?
— Да.
— Чем вы объясняли их гибель?
— Да, тем, что наш специальный материал не обладает устойчивостью против гамма-лучей, и они легко проникают через него. Мы, правда, всегда удивлялись, что опыты проваливаются…
— А почему это удивляло вас? — спросил Христов.
— Потому, что рентгенографическое исследование материала доказывало, что он должен выдержать гамма-лучи, а на практике получалось обратное.
Майор Христов задумался. Искорка догадки уже разгоралась в большое пламя, которое должно было осветить истину. Майор понял, что он напал на верный след.
— А какое отношение к неудачам имеют ваши сотрудники? — спросил майор.
— Какое? Мне трудно обвинить их в недобросовестности. Правда, инженер Николов несколько раз угрожал уйти из института и даже на собрании выступил против моей теории. Что касается Савова и Радевой, то они работают очень добросовестно, особенно Савов, который всегда был за продолжение опытов. Даже когда я отчаялся, он уговаривал меня продолжать работу и говорил, что, может быть, следующий опыт принесет удачу…
— Но удачи не было, — заметил майор. Профессор поднял голову.
— До сих пор действительно не было, но должна, обязательно должна быть, — сказал он.
— Вы так и не выяснили причину неудачи?
— Мы предполагаем, что причиной являются неизвестные нам физико-химические процессы, сущности которых мы еще не поняли. Или, возможно, какие-нибудь вторичные процессы, протекающие, как утверждает Савов, независимо от нашего желания.
— Савов?
— Да, он очень удачно развил одну теорию о причинах наших неудач, — сказал профессор.
Христов улыбнулся и не без сарказма повторил:
— Удачная теория о неудачах! Профессор поднялся со стула и спросил:
— Если не тайна, скажите, что вы намерены предпринять?
— Проверить, насколько удачна теория о неудачах! — совершенно серьезно ответил Христов. Затем, подойдя к профессору, он уже другим тоном сказал:
— Товарищ профессор, требуется ваша помощь.
— Чем могу служить?
— Во-первых, сохраните в абсолютной тайне наш разговор, а также случай с ручкой, которую нашел Ваня.
— Так.
— Во-вторых, примите меня на работу в свой институт, скажем, дворником или кем-нибудь в этом роде… Например, подсобным рабочим в лабораторию. Идет?
— Конечно! Приходите сегодня же, если хотите.
— Я приду завтра, а вы сообщите своим сотрудникам, что наняли нового работника.
В это утро в институте собрались все трое. Савов молча курил, не вынимая правой руки из кармана. По его лицу было заметно, что он в дурном расположении духа и чем-то расстроен, но ни Николов, ни Радева не глядели на него и потому ничего не заметили. Елена стояла у окна и мечтательно глядела на улицу, а инженер Николов возбужденно перелистывал протоколы последних опытов и что-то яростно бормотал.
Все ждали профессора.
В глубине лаборатории мелькала фигура нового работника, который неловко двигался по комнате, боясь разбить бесчисленные стеклянные сосуды.
Савов подошел к Радевой и раздраженно спросил:
— Это новый рабочей? Она кивнула головой.
— По-моему, какой-то идиот!
— Почему ты всегда насмехаешься над людьми? — упрекнула она. — Ведь ты его не знаешь!
— Могли бы найти получше.
— Так скажи об этом профессору! Что-то у тебя нервы не в порядке. Может быть, ты переутомился…
— Да, очень устал. Мне кажется, я больше не выдержу!
— Преувеличиваешь. Просто ты расстроен, и после одного — двух дней отдыха все пройдет.
Она смолкла и задумалась.
— О чем ты думашь? — опять обратился он к ней.
— Об опытах… Почему они не удаются? Ну почему? Совершенно не могу объяснить себе! Или мы ничего не понимаем, или здесь какая-то тайна, которую нужно раскрыть.
— В науке немало тайн, — сказал он.
— Но люди для того и созданы, чтобы их раскрывать!
— И никогда до конца не раскроют! — улыбнувшись, добавил Савов.
— А я думаю, как раз наоборот — в один прекрасный день все тайны будут ясны как день!
— В твои годы мечтать необходимо, — снисходительно заметил Савов.
— В таком случае, — засмеялась она, — ты должен быть столетним старцем, не так ли?
В лабораторию вошел профессор и прервал их разговор. Как всегда, он, на ходу надевая белый халат; заговорил:
— Как самочувствие? Оно должно быть хорошим. Не сердитесь на меня, но сегодня вам придется задержаться здесь. Поэтому хорошенько пообедайте и принесите что-нибудь на ужин. Нам предстоит очень серьезная работа!
Радева, как обычно, кивнула головой. Она была готова ко всему. Если необходимо, она будет работать до тех пор, пока не подкосятся ноги. Николов не проронил ни слова. Савов хотел было что-то сказать профессору, но тот неожиданно заявил:
— Знаете, что я открыл?
Савов вздрогнул. Николов поднял голову, а Радева вопросительно взглянула на профессора.
— Я обнаружил, что мешочек с мышами был порван. Поэтому опыт нельзя считать неудавшимся. Нужно повторить его! Прошу вас повторить опыт в той последовательности, как он был записан в протоколе.
