В поисках анаконды - [46]

Осторожно приближаемся на лодке. Змея не обращает внимания. У анаконд нет опасных врагов — во всяком случае, у таких крупных анаконд, разве что крокодил нападет, — и она, видимо, решила, что нас опасаться нечего. Тут-то она и просчиталась!

Мы подплыли к самому стволу и привязали лодку за сук, чтобы ее не относило течением. Муньос и Торгни навели на змею свои двухстволки, а мы с Хорхе прыгнули в воду и добрались вплавь и вброд до берега. Сеть мы тащили с собой; нам удалось растянуть ее под самым стволом между берегом и лодкой. Теперь предстояло самое трудное: набросить на страшилище петли.

Медленно приближаемся к анаконде с арканами в руках. Она по-прежнему неподвижна, только язык извивается во все стороны да внимательно наблюдают за нами холодные, жестокие глаза. Осторожно, бесконечно осторожно надеваем петлю на заднюю часть змеиного тела и на ствол. Конец аркана у меня в руках, я приготовился тянуть что есть силы, как только настанет момент. Хорхе берет в зубы финку и ступает в воду: он должен наложить еще петлю. Но ему мешают ветки и листья. Хорхе начинает срубать их ножом. Змея поднимает голову. Хорхе каменеет. Напряжение достигает предела, — секунды кажутся минутами… Анаконда опускает голову на прежнее место. Хорхе осторожно набрасывает веревку на тело и ствол, делает петлю-удавку и бросает конец веревки сидящему в лодке Торгни.

Остается самое сложное: захватить петлей голову змеи. Хорхе пытается набросить веревку, но промахивается. И тут анаконда начинает двигаться — приподнимает голову и медленно скользит вперед…

Пора действовать!

— Тяните изо всех сил! — кричит Хорхе.

Мы затягиваем петли, тянем веревки так, что они врезаются в руки. Анаконда обладает невероятной силой. Хотя я всем телом повис на своем аркане, ей удается высвободить заднюю часть тела. Я хватаю змею за хвост руками и тяну изо всех сил назад, но уже мгновение спустя анаконда вырывается.

Похоже, что анаконда уйдет! Она отчаянно бьется. Напрягает все тело, затем расслабляет его и таким образом сантиметр за сантиметром выбирается из петли. Шипящая разинутая пасть мечется из стороны в сторону, пытается схватить Хорхе, но не достает.

Мы все страшно возбуждены, особенно Торгни. Он орет снова и снова:

— Накиньте петлю на голову! На голову!

Но это не так-то легко сделать: змея кидается во все стороны и не дает нам приблизиться.

И тут снова в атаку идет Хорхе. Он смело шагает к анаконде. Бросает аркан. Есть! Петля захватывает шею змеи! Хорхе дергает веревку и откидывается назад. В ту же секунду анаконда вырывается из последней петли, прижимавшей ее тело к дереву, и плюхается в реку. Сеть оказалась не на месте, ее отнесло течением. Положение становится опасным! Но Хорхе не отпускает аркан. Я подбегаю к нему, хватаю веревку, мы вместе тащим яростно сопротивляющуюся добычу к берегу. Анаконда извивается и сбивает воду в пену. Муньос и Торгни прыгают в воду и бегут к нам на помощь. Общими усилиями мы вытаскиваем анаконду на берег. Змея сворачивается в клубок, пряча голову в середину; видно, старается защитить ее от тугой петли…

Мы вытаскиваем сеть из реки и расстилаем ее на берегу, затем набрасываем на клубок и «упаковываем» нашу анаконду. Теперь можно разрезать петлю. И снова змея отчаянно бьется, стараясь вырваться из тюрьмы. Тщетно: слишком плотна эластичная сеть.

Мы стоим мокрые, грязные и усталые и смотрим на свою добычу. Вдруг Торгни вспоминает:

— У меня же спрятана бутылка виски! Специально берег ее до первой анаконды. Теперь можно и откупорить!

Нужно ли говорить, что мы не стали медлить!

Нашу первую анаконду мы назвали сеньорита Ана; она ехала с нами до самой Швеции. Нельзя, однако, сказать, чтобы она была в отличной форме, когда прибыла в мае в дом моих родителей в Стоксюнде. Открыв ящик с анакондой, я обнаружил, что она окоченела и не проявляет никаких признаков жизни. Я трогал ее, щипал — никакого впечатления. Умерла? Нет, просто змея оказалась «замороженной» во время перелета Нью-Йорк — Стокгольм! Самолет шел временами на высоте трех-четырех тысяч метров, а анаконду поместили в неотапливаемом отделении. Впрочем, чтобы «оживить» ее, оказалось достаточно теплой ванны. Просто поразительно, как быстро подействовала водная процедура! Миг — и длинное тело змеи забилось, она разинула шипящую пасть и бросилась на веник, которым я ее передвигал.

Несколько дней сеньорита Ана грелась на солнышке на травке среди тюльпанов, затем ей пришлось покинуть Стоксюнд и поселиться в гётеборгском «Аквариуме», где для нее оборудовали террариум с температурой плюс тридцать градусов. Пять месяцев она выдерживала голодовку, как я уже упоминал выше, но затем принялась с большим аппетитом поедать крыс и морских свинок.

Поистине необычная судьба для жительницы джунглей Амазонас! А еще говорят, что каждый сам хозяин своей судьбы!

Многие спрашивали меня, насколько опасна анаконда. Отвечаю: вряд ли она так страшна, как ее малюют. Но и безобидной ее никак не назовешь!..

В другой книге я рассказывал, как одна анаконда утащила купавшегося в Рио-Напо метиса, — это абсолютно достоверный факт. Во время нашей киноэкспедиции я услышал еще об одном подобном случае и мог сам проверить достоверность рассказа.