В поисках Алисы - [40]
— Кто тебе сказал? — Венсан смотрел на нее с искренним удивлением.
Алиса знала, что в их тесном мирке все покрывали всех. Нарушение омерты — закона молчания — воспринималось как вопиющая бестактность. О женах журналисты говорили мало; «первые леди» считались особами неприкасаемыми и почти канонизированными. У каждого время от времени появлялись и другие связи, более или менее продолжительные. Некоторые репортеры даже разводились, добровольно или вынужденно, когда супруге надоедала роль святой. Но большинство не спешили ломать брак, и по веским причинам. Когда их жены встречались — происходило это крайне редко, из опасения нежелательных знакомств и случайно всплывающих в разговоре ненужных подробностей, — они смотрели друг на друга с любопытством и симпатией, как жертвы одной и той же сиротской болезни, неприятной, но не опасной. Каждая из них рано или поздно обнаруживала, что от чемоданов ее мужа разит очередной Хершихой, но мало кому, как сейчас Алисе, выпадал шанс узреть за своими подозрениями конкретное лицо.
— Я получила анонимку. Пошла к ней и поговорила. Она во всем призналась.
Венсан стоял, огромный и обнаженный, тощий как гвоздь и прекрасный, как пораженный ужасом бог. Алиса прижала палец к его губам, напоминая, что в соседней комнате Шарль читает старое издание «Сильвена и Сильветты», а Ирис — «Красное и черное». Зачем она это сделала, Алиса не смогла бы объяснить. Бросила кости наудачу — будь что будет. Есть Венсан и есть Пикассо. В одного она верила, как в научную истину, в другого — как в религиозное откровение. Откуда ей было знать, что Венсан осмысливал свой роман с Катрин Херш в терминах примерно того же уравнения? Как человек дальновидный, он на всякий случай решительно отмел обвинения жены. Снаружи донесся шум — веселая компания возвращалась из ресторана, объевшись фондю, и во всю глотку распевала про «отвязную девчонку», словно считала своим долгом напомнить всем вокруг, что они в отпуске. Венсан лег в постель и потушил свет.
— Мы ведь не случайно вместе, — проговорил он, заледеневший телом и душой. Помолчал и повторил: — Мы не случайно вместе.
Алиса поняла: он напоминал ей, что сторожевой пес на посту и бросать его не собирается. Приговор окончательный и обжалованию не подлежит.
Она вздохнула, легла рядом с мужем, переплетя свои ноги с его. На их безмолвном языке это означало: «Не желаю с тобой разговаривать, но по большому счету я на тебя не сержусь». Они заснули раньше детей, каждый наедине со своими сумбурными мыслями.
Алиса провела эту неделю, сидя на застекленной террасе. Готовила лекции и с пристальным вниманием изучала репродукции тех шедевров Лувра, которые годами не давались ее пониманию, словно оказывали сопротивление. В наушниках звучали хоралы Баха, которые она, дослушав, ставила по новой. С мечтательным видом, слегка ошалелая от одиночества и пышущего жаром электрообогревателя, она разглядывала через окно крохотные фигурки лыжников. И сделала любопытное наблюдение: совершавшие внизу сложные движения спортсмены постепенно подстраивались под музыку Баха, как будто она долетела и до них. Снег цвета сливочного крема переливался и искрил под безупречно голубым небом. Похоже, дети подсели на него как на тяжелый наркотик, во всяком случае, он не сходил у них с языка. Алиса, как и каждый год, привычно ворчала на упертых лыжников, желающих «за свои деньги» выжать из отдыха максимум возможного, притом в рекордно короткий срок. Возвращаясь после обхода лавчонок, приютившихся в торговой галерее, она, одетая по-городскому, была вынуждена пропускать толпы спешащих людей, похожих в своих скафандрах на космонавтов, уступать им дорогу — не то собьют, подниматься в переполненном лифте, слушать, как родители орут на провинившихся детей, и созерцать раскрасневшиеся физиономии, от которых за милю несло картошкой и горячим сыром. Иногда, глядя на родные лица, она проникалась любовью к Венсану и детям, но потом где-то в глубине желудка рождалось смятение в образе Пикассо, и тогда ее охватывало головокружение и подгибались колени.
— Ты не слишком скучаешь? — поинтересовался как-то вечером Венсан.
После разговора насчет Катрин Херш они оба осторожничали, словно ступали по стеклу. Рядом сутки напролет крутились дети, своим присутствием перенося принятие неудобного решения на потом. Алиса, пребывавшая в полной растерянности, воспринимала эту передышку как благодать, а Венсан, не смевший даже позвонить Катрин Херш, как наказание.
Алиса нисколько не скучала. Как она объяснила мужу, ей хотелось придумать что-нибудь новенькое для своей приходившей по средам группы, по ее мнению готовой двигаться в постижении искусства дальше. Она показала ему три репродукции и предложила выбрать наиболее понравившуюся. Такой же прием она часто использовала при работе с группами, причем предсказать результат этого своеобразного тестирования заранее ни за что бы не взялась. Иногда он отвечал ее ожиданиям, иногда — нет. Впрочем, с годами ей удалось вывести кое-какие константы, довольно забавные. Многих приводили в восторг голубовато-белые телеса на картинах Прудона
Клер, скромная корректорша парижского издательства, искренне верит, что она — неудачница. Ни писательницы, ни переводчицы из нее не получилось, а человек, которого она любила, ее бросил. Но однажды в доме, где живет Клер, появляется новый жилец, месье Ишида. Он по-соседски приглашает Клер на чашку чаю, и она соглашается, еще не догадываясь, что ее тоскливому, но спокойному существованию приходит конец, а впереди — головокружительный водоворот приключений.
«Кто лучше знает тебя: приложение в смартфоне или ты сама?» Анна так сильно сомневается в себе, а заодно и в своем бойфренде — хотя тот уже решился сделать ей предложение! — что предпочитает переложить ответственность за свою жизнь на электронную сваху «Кисмет», обещающую подбор идеальной пары. И с этого момента все идет наперекосяк…
Бен Уикс с детства знал, что его ожидает элитная школа Сент-Джеймс, лучшая в Новой Англии. Он безупречный кандидат – только что выиграл национальный чемпионат по сквошу, а предки Бена были основателями школы. Есть лишь одна проблема – почти все семейное состояние Уиксов растрачено. Соседом Бена по комнате становится Ахмед аль-Халед – сын сказочно богатого эмиратского шейха. Преисполненный амбициями, Ахмед совершенно не ориентируется в негласных правилах этикета Сент-Джеймс. Постепенно неприятное соседство превращается в дружбу и взаимную поддержку.
Самое завораживающее в этой книге — задача, которую поставил перед собой автор: разгадать тайну смерти. Узнать, что ожидает каждого из нас за тем пределом, что обозначен прекращением дыхания и сердцебиения. Нужно обладать отвагой дебютанта, чтобы отважиться на постижение этой самой мучительной тайны. Талантливый автор романа `После запятой` — дебютант. И его смелость неофита — читатель сам убедится — оправдывает себя. Пусть на многие вопросы ответы так и не найдены — зато читатель приобщается к тайне бьющей вокруг нас живой жизни. Если я и вправду умерла, то кто же будет стирать всю эту одежду? Наверное, ее выбросят.
Однажды утром Майя решается на отчаянный поступок: идет к директору школы и обвиняет своего парня в насилии. Решение дается ей нелегко, она понимает — не все поверят, что Майк, звезда школьной команды по бегу, золотой мальчик, способен на такое. Ее подруга, феминистка-активистка, считает, что нужно бороться за справедливость, и берется организовать акцию протеста, которая в итоге оборачивается мероприятием, не имеющим отношения к проблеме Майи. Вместе девушки пытаются разобраться в себе, в том, кто они на самом деле: сильные личности, точно знающие, чего хотят и чего добиваются, или жертвы, не способные справиться с грузом ответственности, возложенным на них родителями, обществом и ими самими.
История о девушке, которая смогла изменить свою жизнь и полюбить вновь. От автора бестселлеров New York Times Стефани Эванович! После смерти мужа Холли осталась совсем одна, разбитая, несчастная и с устрашающей цифрой на весах. Но судьба – удивительная штука. Она сталкивает Холли с Логаном Монтгомери, персональным тренером голливудских звезд. Он предлагает девушке свою помощь. Теперь Холли предстоит долгая работа над собой, но она даже не представляет, чем обернется это знакомство на борту самолета.«Невероятно увлекательный дебютный роман Стефани Эванович завораживает своим остроумием, душевностью и оригинальностью… Уникальные персонажи, горячие сексуальные сцены и эмоционально насыщенная история создают чудесную жемчужину». – Publishers Weekly «Соблазнительно, умно и сексуально!» – Susan Anderson, New York Times bestselling author of That Thing Called Love «Отличный дебют Стефани Эванович.
Джозеф Хансен (1923–2004) — крупнейший американский писатель, автор более 40 книг, долгие годы преподававший художественную литературу в Лос-анджелесском университете. В США и Великобритании известность ему принесла серия популярных детективных романов, главный герой которых — частный детектив Дэйв Брандсеттер. Роман «Год Иова», согласно отзывам большинства критиков, является лучшим произведением Хансена. «Год Иова» — 12 месяцев на рубеже 1980-х годов. Быт голливудского актера-гея Оливера Джуита. Ему за 50, у него очаровательный молодой любовник Билл, который, кажется, больше любит образ, созданный Оливером на экране, чем его самого.