В походе с Фиделем. 1959 - [64]

Детям нравится простота и логика слов Фиделя, непосредственное общение с ним. Детям очень нравится задавать вопросы и отвечать на них. Короче говоря, они хотят принимать участие в разговоре.

— Вы полагаете, что мы все делаем правильно? — спрашивает Фидель.

И в ответ раздастся громкое:

— Да!.. Да!

— А вот я думаю, что нет, полагаю, что нет, потому что мы не знаем тех вещей, которые завтра будете знать вы; потому что нас не учили ничему из того, чему будут учить вас.

Все это приковывает внимание детей. Фидель объясняет, что бойцы нашей Повстанческой армии — это очень смелые люди, которые научились выигрывать сражения, но «они не имели возможности ходить в школу», а поэтому «сейчас должны заниматься том же, что и вы, — учиться, ведь им не выпало счастье ходить в школу».

Фидель снова спрашивает:

— Как вы думаете, революция уже завершилась?

— Нет! — кричат дети.

— А если революция еще не завершена, то кто ее завершит?

— Мы! — хором отвечают школьники.

— Именно вы должны завершить революцию.

Главнокомандующий снова обращается с вопросом:

— Хотите быть хорошими революционерами?

— Да!.. Да! — отвечают дети.

— А что для этого нужно прежде всего делать?

— Учиться!

И Фидель произносит слова, ставшие путеводными для всех новых поколений:

— Значит, ребенок, который не учится, не может быть хорошим революционером, потому что ребенок, который не учится, не знает, как хорошо сделать порученное ему дело, и с ним случится то же, что и с нами: у нас не получается все так хорошо, как бы хотелось…

Я хочу, чтобы дети играли, чтобы у них были спортивные площадки, чтобы у них были пляжи, чтобы они развлекались, чтобы они ходили в походы, но мы хотим, чтобы они и учились…

А почему вы больше радуетесь, когда я говорю о поездке на пляж, чем когда я говорю об учебе? Вы читали книги по истории, о жизни Масео, о всех тех битвах, которые выиграл Масео? (Крики: «Да!») Вы читали о жизни Марти, о всех тех страданиях, которые выпали на его долю, о том, каким добрым и благородным он был? (Крики: «Да!») Вам нравится читать исторические книги, где рассказывается о том, что должны были сделать кубинцы ради своей независимости? (Крики: «Да!») Разве это вам не нравится? Разве история вам не интересна?

А разве вам не хотелось бы побывать в тех местах, где сражались повстанцы? (Крики: «Да!») А разве вам не хотелось бы побывать в Сьерра-Маэстре? (Крики: «Да!») А для чего? Для того, чтобы знать. Правда? Чтобы увидеть. Так ведь и учатся для этого: чтобы знать, чтобы увидеть.

А разве вам не хотелось бы поехать в болота Саната и в Лагуна-дель-Тесоро? (Крики: «Да!») Для чего? Чтобы посмотреть. Но ведь это все есть и в книгах. Сьерра-Маэстра, Лагуна-дель-Тесоро, Валье-де-Виньялес, пещеры, реки, горы, заливы, вся природа — все это есть в книгах.

И когда мы повезем вас в Валье-де-Виньялес, о которой вы ничего не учили и даже не слышали, то вы не сможете насладиться ею. То же самое будет, если вы поедете в Сьерра-Маэстру, не зная о том, что там происходило, что совершили люди, которые были там, ради чего они все это делали.

Иногда мы видим реку и не знаем, что это за река. Мы забыли, и, должно быть, забыли лишь потому, что учились плохо. Поэтому если хотите хорошо отдохнуть, то нужно учиться, если вы хотите весело провести время, приятно провести время, то нужно учиться, потому что если не учишься, то и ничего не понимаешь.

Вы что-нибудь слышали об аграрной реформе? (Крики: «Да!») А вы согласны с аграрной реформой? (Крики: «Да!») Хорошо. Но если вы не знаете, как посеять зерно и почему произрастает зерно, как добиться хорошего урожая; если вы не изучаете атмосферные явления, что такое дождь, вода, засуха, то вы не можете понять аграрной реформы.

Если вы не учите арифметику, то вам тоже не понять аграрной реформы. Если вы не учите грамматику, то, когда вам в голову придет хорошая мысль и вы захотите предложить ее Революционному правительству, вы не сможете записать ее. Короче говоря, мы откроем письмо, но если оно плохо написано, то мы так ничего и не поймем.

Если вы хотите понять Революционное правительство и хотите понять все то, о чем мы говорим, нужно учить литературу. Значит, вы должны учить все, потому что учебники по предметам написаны не для того, чтобы мучить кого-либо, как думали мы раньше. Мы думали, что все эти ботаники и арифметики написаны лишь нам на муки, потому что мы не разбирались в этом, не понимали, что они написаны на благо детей…

Проходя раньше по Авенида-де-Колумбия, о чем вы думали? Вы заглядывали сюда? (Крики: «Нет!») Почему? Потому что здесь были преступники, и вы боялись стать их жертвой. Кроме того, вы их ненавидели: ведь это были преступники. А сейчас, проходя мимо, вы заглядываете сюда? (Крики: «Да!») Почему? Потому что это ваше.

Это стало вашим, потому что армия стала вашей. Она стоит да страже своих детей, она не будет бесчестить детой, бесчестить родителей детей, их родных. В наши школы могут ходить все дети, даже если это сыновья и дочери бывших солдат, потому что дети невиновны. Вы должны знать, что дети невиновны, и в школе любой ребенок, даже если это сын или дочь бывшего солдата, должен стать вашим братом или сестрой. Если же его отец совершил преступление, то это несчастье для робеика, но он в этом но виноват. Он сам стал жертвой этого преступления, и в школе следует забыть о подобных вещах, потому что дети невиновны. А если у кого-то дома плохо говорят о революции, то вы должны хорошо говорить о революции, переубеждая этих ребят, завоевывая их доброжелательным отношением, а не презрением.