В погоне за удачей - [66]

— Генри Пирс. Учитывая обстоятельства нашей встречи, лично я этого сказать не могу.

— Обычная ситуация, когда приглашают адвоката.

У Пирса уже был ее послужной список, который ему передал Кац. Лангуайзер занималась адвокатской практикой в небольшой, но влиятельной фирме «Смит, Левин, Колвин и Энрикес». Компания, по словам Каца, была столь мало известна в широких кругах, что отсутствовала даже в телефонном справочнике. Ее клиентами являлись представители элитных кругов, нуждавшиеся время от времени в защите. Год назад эта компания пригласила Дженис Лангуайзер из окружной прокуратуры, где та участвовала в самых громких судебных процессах последних лет. Кац объяснил, что, помимо прочего, контакт с этой юридической фирмой позволит завязать взаимовыгодные отношения на будущее, поскольку «Амедео текнолоджиз» готовится к выходу на общественную арену. Пирс не стал говорить Кацу, что до широкой известности их фирмы дело может и не дойти, если его личная ситуация не разрешится должным образом.

После стандартных вежливых расспросов по поводу полученных травм и перспектив выздоровления Лангуайзер поинтересовалась, почему он решил, что ему нужен адвокат по уголовному делу.

— Потому что вокруг меня крутится детектив из полицейского управления, который считает меня убийцей. А недавно он сообщил, что собирается подать заявление в окружную прокуратуру по обвинению меня в нескольких преступлениях, включая убийство.

— Как его зовут?

— Его фамилия Реннер. Имени своего он мне, кажется, не называл, или я просто забыл. У меня есть его визитка, но я так и не заглянул в нее...

— Роберт. Я его знаю. Он работает в Тихоокеанском округе, причем довольно давно.

— Вы с ним пересекались по работе?

— Да, в начале моей карьеры по делам окружной прокуратуры я участвовала в нескольких процессах, материалы по которым представлял именно Реннер. Он мне показался неплохим полицейским. Я бы даже сказала, весьма основательным.

— Он сам часто использует это слово.

— Так он собирается заявить в окружную прокуратуру о вашей причастности к убийству?

— Не уверен, ведь тело еще не найдено. Но он пригрозил, что обвинит меня в других преступлениях. За посягательство на частную собственность и проникновение в чужой дом без разрешения. Ну и за отказ сотрудничать с правосудием. Полагаю, что параллельно он постарается притянуть меня к ответственности за убийство. Я не знаю, насколько вся эта чушь, что он нагородил, призвана запугать меня и в какой степени соответствует действительности. Но я никого не убивал, поэтому мне и понадобился адвокат.

Нахмурившись, Лангуайзер задумчиво кивнула, а потом спросила, указав на его лицо:

— А все это как-нибудь связано с вашими травмами?

Пирс кивнул.

— Тогда расскажите все с самого начала.

— Полагаю, с этого момента мы становимся в положение адвоката и его клиента?

— Да, именно так. Можете говорить открыто.

Пирс еще раз кивнул и следующие полчаса посвятил рассказу о своих приключениях во всех подробностях, насколько мог припомнить. Не скрывая, он поведал обо всем, что совершил за последние несколько дней, включая и правонарушения.

Пока он рассказывал, Лангуайзер тщательно фиксировала его слова, устроившись за медицинским столиком. Запись она вела дорогой на вид авторучкой на официальных желтых бланках, которые достала из черной кожаной сумки, выглядевшей больше обычной дамской сумочки, но меньше стандартного портфеля для бумаг. Манеры и внешний вид адвоката свидетельствовали о профессиональной уверенности высокооплачиваемого специалиста. Когда Пирс закончил свое повествование, она вернулась к той части его рассказа, которая касалась признания, сделанного в присутствии Реннера. Лангуайзер задала несколько вопросов о том, какие лекарства принимал Пирс, а также какие последствия нападения и хирургического вмешательства он испытывал. Особенно внимательно она отнеслась к упоминанию Пирсом собственной вины.

— Я имел в виду мою сестру Изабелл.

— Не понимаю, объясните.

— Она умерла много лет назад.

— Продолжайте, Генри, не заставляйте меня теряться в Догадках. Мне важно знать все.

Пирс пожал плечами, снова ощутив боль под ребрами.

— Сестра ушла из дома, когда мы были детьми. А потом ее убил... один тип, который прикончил немало других людей. Девушек он подбирал в Голливуде. Потом его застрелила полиция... вот и все.

— Серийный убийца? Когда это случилось?

— В восьмидесятых годах. Его прозвали Кукольником. Газетчики любят давать всякие клички, сами знаете. Обычно задним числом.

Пирс видел, как Лангуайзер подробно записывала его рассказ.

— Я помню этого Кукольника. В то время я училась в юридическом колледже Калифорнийского университета. Позже я даже познакомилась с полицейским, который пристрелил его. Он, кстати, только в этом году вышел на пенсию. А как эта история оказалась в центре вашего разговора с детективом Реннером об исчезновении Лилли Куинлан?

— В последнее время я часто вспоминал свою сестру. А тут как раз этот случай с Лилли. Думаю, это и было причиной моей оговорки в беседе с ним.

— Так вы считаете себя ответственным за судьбу сестры? Но почему, Генри?