В погоне за красавицей - [27]

Ребекка глянула ему через плечо и увидела запись: «Мистер и миссис Бэкон». Однако она лишь выгнула бровь и отвернулась.

Ему нужно было быть с ней наедине, чтобы успешно охранять ее и алмаз. Впрочем, ее, кажется, вовсе не смутило, что он назвал ее женой. А у него заломило в паху при одной мысли об этом.

Шаркающая ногами служанка показала им их комнату и стала разжигать огонь в жаровне. Затем, не глядя на них, она постелила постель.

— Нам будет нужна еда, — произнес Джулиан, подавая ей монету за труды.

Служанка удивленно посмотрела на нее и ответила:

— Да, сэр, моя мать приготовила отличную баранину и пудинг. — Вглядевшись затем в него, она присела в неуклюжем книксене.

После того как она ушла, Ребекка заметила:

— Вы, видимо, дани ей слишком много денег за труда. Поэтому она обратила внимание на вашу одежду и наверняка нас запомнит.

Мельком глянув на нее, граф слегка улыбнулся:

— Больше я такой ошибки не совершу.

— Надеюсь, мы недолго останемся в этих нарядах. За небольшую добавку она сможет достать нам другую одежду, так что ваша щедрость окажется нелишней.

Он стоял на середине комнаты и наблюдал за Ребеккой. Она заглянула за порванную ширму. Там, видимо, был спрятан ночной горшок, потому что ее бросило в краску. Она торопливо выпрямилась. Кровать была в комнате одна, причем Джулиан сомневался, сможет ли уместить на ней свои широкие плечи… не говоря о том, чтобы поместиться на ней вдвоем.

Любопытно, сообразила ли Ребекка, что им предстоит?

Она споткнулась, подойдя к кровати. — Лорд… Джулиан, — начала она и после паузы, отвернувшись от кровати, добавила: — Мне нужно побыть одной. Не подождете ли вы в холле?

К моменту своего возвращения он успел воспользоваться уборной на конюшенном дворе и застал Ребекку уже сидящей перед огнем. Она зажгла несколько грубых свечей, потому что лампы в комнате не оказалось. В их теплом желтом свете ее растрепанные волосы просто сияли, а глаза, полные невысказанных тайн, смотрели на него твердо и решительно. Она сбросила плащ, и в мерцающем свете свечей он смог рассмотреть натянувший платье небольшой бугорок алмаза, его «Скандальной леди». Сколько он должен и может ей открыть? И какие следующие шаги они должны предпринять?

Однако прежде, чем он успел все сообразить, вернулась служанка с подносом, и они уселись на стулья перед грубым шатким столом и принялись за еду.

Оба явно умирали с голоду, потому что даже пудинг они съели с аппетитом, хотя он сильно отдавал луком. Грубый хлеб был теплым, а масло свежим.

— О небо! Это настоящий пир, лучший из всех, какие я пробовала, — проговорила Ребекка с набитым ртом. — Я ведь не успела поесть даже днем на приеме.

— Хотите сказать — до того, как удрали от меня?

— Я не удирала.

Он спорить не стал, она и так это знала. Однако призрак того несостоявшегося поцелуя возник между ними… по крайней мере в его мыслях. Она съела все до последней крошки и запила трапезу доброй порцией эля.

— Вы обычно пьете такие крепкие напитки? — поинтересовался он, глядя, как она вытирает пену с губ.

— Я пробовала такой крепкий, но предпочитаю что-нибудь помягче. Хотя сегодня это просто нектар богов.

Он не стал смеяться, потому что их путешествие было далеко не развлечением. И все же она не переставала его удивлять. Даже своим представлением в поезде, когда она притворялась, что он страстный ее поклонник.

Ребекка приложила руку к животу, пробормотав:

— Наконец-то я насытилась… — Глаза ее закрывались от усталости.

Он выгнул бровь, размышляя о гораздо более волнующих способах «насыщения».

Ее общество порождало в его мозгу массу интересных идей. Возможно, так происходило, потому что впервые за много лет он понятия не имел, что случится дальше, не имел никаких представлений и планов на ближайшие моменты, часы… ночь. Ведь существовало множество способов, которыми они могли развлечься.

Она вдруг задрожала и обхватила себя руками.

— Джулиан… — Она оборвала фразу, словно удивленная тем, как прозвучало его имя на ее губах.

Ни одна женщина не звала его просто по имени, за исключением членов его семьи. В этой комнате, где они собирались провести ночь, притворяясь мужем и женой, оно прозвучало необычайно интимно.

Ребекка устало улыбнулась и начала снова:

— Джулиан, когда вы станете относить вниз поднос, не захватите ли для меня еще одно одеяло? Угля в жаровне так мало…

Вообще-то он заметил в ногах кровати лишнее одеяло. Неужели она не обратила на него внимания? И почему бы не оставить поднос на столе до завтра, когда его заберет служанка?

Что-то заставило его молча кивнуть и поднять поднос. Ребекка одарила его ослепительной благодарной улыбкой. Выходя в коридор, он одной рукой держал поднос, а другой притворял за собой дверь. Затем он остановился и приложил ухо к щелке.

Она вроде бы расхаживала по комнате, потому что звук ее шагов не умолкал. Затем он услышал, как что-то заскрипело и что-то тяжелое потащили по полу.

Он поставил поднос на пол и, открыв дверь, обнаружил, что Ребекка стоит на стуле, протискивая в окно голову и плечи.

Глава 8

Ощутив на талии большие крепкие руки, Ребекка ахнула и попыталась брыкаться, но Джулиан увернулся от пинка и втащил ее обратно… К вящему ее унижению, ей пришлось проскользить по всему его телу. Она продолжала вырываться, и Джулиан наконец отпустил ее. Протянув руку над ее головой, он захлопнул ставни, а она в это время, пошатываясь, добралась до кровати и ухватилась за ее раму.