В плену сомнений - [24]

Передняя дверь дома открылась, и его мать выбежала к ним.

Теперь для него не было пути для отступления. Клай зашел слишком далеко. И, черт возьми, он не трус.

Годы гнева, горечи и обвинений кипели в нем, словно лава, требуя выхода.

Сегодня вечером он проведет с отцом очную ставку, как только останется с ним наедине.

Пинком закрыв дверь машины, Клай взял Андреа под руку и пошел к дому по широкой дорожке, выложенной кирпичом.

— Здравствуй, дорогая, — поприветствовала его мать гостью, целуя ее в щеку. Затем повернулась и крепко обняла сына, надолго припав к его груди. Когда она отстранилась, на ее глазах блестели слезы. — Добро пожаловать домой, — прошептала она.

Чувство вины обожгло Клая словно кислота, и он вспомнил слова Элейн: «Она не заслужила того, что ты с ней сделал».

— Мама, рад тебя видеть.

Клай внимательно посмотрел ей в лицо, отмечая каждую морщинку. Его мать выглядела постаревшей, усталой и возбужденной.

— Проходите. Я приготовила все блюда, которые ты любишь, Клай.

Вслед за женщинами Клай вошел в дом.

— И Дора пустила тебя в свою кухню? — спросил он. Повар и экономка жили с ними с тех пор, как Клай был ребенком.

— Она играла в карты с твоим отцом и его личным врачом, пока я возилась у плиты.

Личный врач?

Клай вопросительно повернулся к Андреа, и та печально улыбнулась ему.

— Покер — это единственный способ заставить Джозефа делать свои упражнения.

Упражнения? Но мать сказала, что удар был не очень сильным и что отец очень скоро поправится.

Тем временем Патриция провела их в гостиную. И тут Клай увидел отца, и мир вокруг него остановился. Гулкое биение его сердца заглушало слова матери и Андреа.

Человек, сидевший в кресле, совсем не походил на того мужчину, которого Клай проклинал эти восемь лет.

Кривая улыбка поползла по правой стороне отцовского лица, в то время как его левая сторона безвольно повисла. Он с трудом пытался встать, но, если бы мать Клая не подбежала к нему, он бы непременно упал. Клай понял, что отец не может стоять сам.

Андреа быстро подошла к Джозефу с другой стороны, помогая ему установить равновесие.

— Привет, красавец. Слышала, вы опять отлыниваете от упражнений, предписанных вашим врачом.

— Я пытаюсь. Она дошла до того, что перебрасывает меня через себя, — слабо ответил его отец.

Это был не тот властный тон, который помнил Клай. Позади кресла он заметил металлические ходунки. Клай, казалось, прирос к полу. С большим усилием он сделал шаг, чтобы пожать протянутую отцом руку.

— Как хорошо видеть тебя снова дома, сынок. — Голос отца дрогнул, и на глазах его выступили слезы.

— Папа. — Потрясенный слабостью отца, Клай отвернулся.

Почему никто не предупредил его? Хотя, нет. Андреа столько раз пыталась ему все рассказать, да только он не желал слушать, обрывая ее на полуслове, едва она упоминала его отца.

— По-моему, вам обоим есть о чем поговорить, — произнесла Патриция, жестикулируя Клаю, чтобы он взял стул и сел возле отца. Они с Андреа попытались помочь Джозефу, но тот, раздраженно отмахнувшись от них, сам неловко опустился в кресло.

— Милая, ты не можешь помочь мне на кухне? — попросила Патриция, мягко коснувшись руки Андреа.

Проходя мимо Клая, Андреа взглянула на него с сочувствием и пониманием, сжав его руку и задержав ее гораздо дольше, чем это требовалось. Затем она скрылась за Патрицией на кухне, и мужчины наконец остались одни.

Глубоко вздохнув, Клай встал перед отцом.

Вот она, возможность высказать ему все, что он о нем думает. Рассказать ему о Тиме. Но Клай не стал этого делать. Он не мог словами добивать лежачего. У него еще будет время поговорить с ним. Позже. Когда отец немного поправится, он скажет ему, как из-за него перевернулась вся его жизнь.

Пока же Клай заговорил на безопасную тему о делах фирмы.

Обеспокоенная молчанием Клая, Андреа включила свет в своей прихожей.

Он безмолвствовал всю дорогу после отъезда из родительского дома.

— С тобой все в порядке, Клай?

Свет от лампы осветил его напряженное, хмурое лицо, когда он взглянул на нее.

— Я не знал, что отец так плох.

Почему она не чувствует удовлетворения? Ведь ей же хотелось, чтобы Клай винил себя в том, что не приехал домой сразу же, как с Джозефом случился удар. И что он так долго отказывался встретиться с ним.

Но вместо того, чтобы злорадствовать над его болью и потрясением, Андреа жалела его. Ей самой потребовалось целых пять недель, чтобы свыкнуться с болезнью Джозефа.

Клаю для этого дали всего лишь несколько часов.

— У него хорошие прогнозы.

— Он может только ходить. Его левая рука практически не работает.

— Физическое состояние Джозефа улучшится, когда он пройдет курс физиотерапии. Он уже достиг больших успехов по сравнению с тем, каким он был сразу же после того, как это случилось.

Судорожно сглотнув, Клай запустил руку в волосы.

— Ему было еще хуже, чем сейчас?

Андреа кивнула.

— Врачи говорят, что если он будет делать упражнения, то через год может восстановиться.

Клай выпрямился, все еще потрясенно глядя на девушку.

— Спасибо, что пошла со мной.

— Пожалуйста. Ты теперь вернешься на свою яхту?

Он покачал головой.

— Мне нужно время, чтобы подумать… Я собираюсь немного покататься на машине.