В плену Сахары - [62]
Шаамба придерживаются принципа постоянных пастбищ. Так как у них в оазисе Метлили все еще имеется племенное землевладение, они ко времени сбора фиников возвращаются туда. Это происходит в сентябре. В конце декабря или в начале января они снова уходят, кочуя от пастбища к пастбищу, где разбивают временные палатки. В июне они сооружают в пустыне постоянное кочевье, в котором остаются женщины и дети, в то время как мужчины отправляются со своим скотом дальше на юг. Когда мужчины возвращаются, они снова все вместе идут в Метлили для снятия урожая фиников. Во время их отсутствия за насаждениями в оазисе ухаживают рабы. Разумеется, эти рабы в настоящее время, пожалуй, «служащие» у шаамба.
Как и для всех кочевников, для шаамба колониальное вторжение Франции имело тяжелые последствия. Из чисто административных побуждений французские колониальные власти грубо вмешивались в традиционную племенную структуру и силой заставляли вносить угодные им изменения. Так, в 1887 году два тесно связанных между собой клана шаамба были объявлены самостоятельными и туда назначили новых шейхов. В результате возникли столкновения. В 1922 году это решение отменили и кланы объединили, подчинив их арабскому племени.
Последствия столь произвольных актов трудно оценить непосвященному. Если, однако, представить себе всю сложность взаимоотношений кланов, а также чрезвычайно важную роль шейха во время миграции клана и для решения всех хозяйственных вопросов, то нетрудно понять, что вмешательство колониальных властей во все области жизни шаамба должно было привести к печальным последствиям.
Шаамба рано познакомились и с проблемами «цивилизации». Мероприятия колониальных властей вызвали ускоренный распад кочевого хозяйства. Многие кочевники обнищали, отказались от традиционного ведения хозяйства, устремились в северные города, где в трущобах влачили нищенский образ жизни. Более зажиточные также перестроились. Так, в 1925 году шейх племени улед-алух продал свои стада, отказался от звания шейха и основал транспортную компанию. Прежним верблюдам он предпочел грузовики. Главная контора его фирмы находилась в Гардае, филиалы же были размещены в Салахе, Джанете и Таманрассете.
Танец улед-наиль
Больше всего пострадали от колониального господства кочевники и полукочевники на краю Алжирской Сахары. Племя арбаа в районе Гардаи и племя саид-атба в окрестностях Уарглы каждое лето отправлялись в район алжирских шоттов; зибаны из района южнее Бискры уходили в район Константины. Полукочевники из племени улед-сиди-шейх на западе Алжира курсировали между окрестностями Жеривиля и плоскогорьями, улед-наиль избрали основным местом своих странствий Джельфу.
Улед-наиль относятся к наиболее известным племенам Сахары. Пожалуй, ни одни путевые заметки не обошлись без их описания. Этой «славе» они обязаны, если уж на то пошло, своим девушкам. В двенадцатилетнем возрасте девушки улед-наиль покидают свое племя и поселяются в одном из оазисов Сахары. Там они живут в собственных домах, обычно под надзором старшего члена племени, который готовит для девушек еду и помогает им как словом, так и делом. А девушки танцами и любовными услугами зарабатывают себе приданое.
«Довольно большое кафе, — сказано в одном сообщении из Джельфы, — служит залом для танцев. Здесь красотки под чувственно-сентиментальные звуки кларнета, ритмично покачивая животом, медленно двигаются взад и вперед, в то время как их руки выполняют волнообразные движения или грациозно держат косынку, которой они кокетливо прикрывают отдельные части лица. Читатель, однако, не должен их представлять в костюме одалисок. Напротив, они облачены во множество одежд, одна поверх другой, и увешаны бесчисленными украшениями. Их диадемы составлены из девяти или восемнадцати серебряных пластинок. Часто они носят налобник из золотых монет, служащий им рекламой. С той же целью они кроме национального ожерелья украшают свою шею также несколькими нитями из больших дукатов, составляющих иногда настоящее богатство. Тоненькая цепочка вокруг подбородка обрамляет лицо. Крупные серьги с подвесками обычно укрепляются в волосах. Они часто очень дорогие и отличаются искусной выделкой. Их броши имеют форму звезд или розеток, застежки выделяются простотой форм и изяществом. Все более или менее крупные украшения звенят от крошечных талисманов…».
Все наблюдатели едины в том, что было бы совершенно неправильно сравнивать обычай улед-наиль с проституцией (большое удивление вызывает тот факт, что улед-наиль правоверные мусульмане!). Андре Жид писал: «Можно наблюдать, как уледы принимают участие в некоторых обрядах, наполовину мирского, наполовину религиозного значения. Даже высокочтимые марабуты не брезгают их обществом. Я не хочу брать на себя слишком много, но мне кажется, что мусульманская религия довольно легко мирится с ними…».
Для всех этих племен французская администрация ввела в 1905 году новые правила: она требовала отныне от каждого племени «demande d’achaba» — «прошение о необходимости кочевания». Это прошение удовлетворялось лишь после запроса «хозяев территории» (местных властей района, куда собирались кочевники), и к тому же, если выдавалось такое разрешение, то в нем строго предписывался путь и точное время передвижения. Вдобавок за переходами кочевников внимательно следили. Дело в том, что крупные французские промышленники присвоили себе право уборки урожая и реализации альфы, растущей на плоскогорьях и в районах соляных болот. (Альфа обычно перерабатывается в бумагу.) Крупные землевладельцы добились того, что кочевникам давалось разрешение на передвижение лишь после снятия урожая альфы. Некоторые землевладельцы требовали, чтобы переходы кочевников были запрещены до снятия урожая зерновых культур.
