В паутине - [88]
Джоселин не заметила дядю Пиппина. Она шла через кладбищенский двор, где лежал ее отец, к дороге Трех Холмов. Удивительно, но больше никто не увидел ее. Никто даже не поверил дяде Пиппину. Бедняга старикан сходит с ума. Придумывает чудеса, чтобы придать себе важности.
Когда Джоселин пришла, огни прекрасной Лесной Паутины мерцали сквозь стволы высоких стройных берез. Все комнаты были освещены, приветствуя ее — свою долгожданную хозяйку. Она и Лесная Паутина вновь стали добрыми друзьями. Передняя дверь была открыта, и языки пламени призрачно танцевали по стенам гостиной. Зеркало над каминной полкой снова повернуто лицом, а Хью ждал ее у разожженного им огня. И когда она смущенно задержалась в дверях, он подошел к ней и провел через порог, взяв за холодную руку. Обручальное кольцо лежало на пыльной каминной полке, оставленное там много лет назад. Хью взял его и надел ей на палец.
— Джоселин, — вдруг воскликнул он. — О, Джоселин… моя Джоселин!
Маргарет всегда создавала подвенечные платья для других с затаенным волнением и мечтами, но свое она шила весьма прозаично. Венчание было назначено на первое октября. Они успевали съездить на материк в свадебное путешествие до дня окончательного решения судьбы кувшина тети Бекки. Ни она, ни Пенни не испытывали восторга перед предстоящим событием. Честно говоря, отчаяние Пенни росло по мере приближения роковой даты. Сначала он хотел попросить Маргарет отложить свадьбу еще раз — пока не разрешится головоломка с кувшином. Это бы существенно не повлияло на его шансы. Но затем передумал. Это было бы бесчестно. Он разорвет помолвку до свадьбы, раз уж должен что-то сделать. Да, так будет благороднее. Пенни почувствовал приятную теплоту удовлетворения самим собой.
И как-то вечером, решительно настроившись, он отправился к Дензилам. Больше никаких отсрочек. Кувшин или не кувшин, он будет свободным человеком. Вчера он понял, что не сможет пройти через это. Маргарет сказала, что его часы идут неверно. Его всегда бесило, когда ему говорили, что его часы врут. А Маргарет уже не в первый раз упрекала его таким образом. И он собирается жениться на этой женщине. Что за чертова передряга!
Маргарет, по всей видимости, плакала. И она была не из тех удачливых женщин, которые могут плакать без покраснения носа. Пенни озадачился, почему женщина, которая помолвлена с ним, плачет. Он предположил, что, возможно, она догадывается о его истинных чувствах и рыдает из-за этого. Пенни почувствовал, что его сердце смягчилось… в конце концов… нет, этого не будет никогда. Прочь малодушие. Это его последний шанс. Он потер бровь.
— Магрет, — умоляюще сказал он, — думаешь, нам стоит проходить через все это?
— Проходить через… что? — спросила Маргарет.
— Через… через женитьбу.
— Ты не хочешь жениться на мне? — спросила Маргарет с внезапным блеском в глазах.
Это встревожило Пенни.
— Нет, — без обиняков ответил он.
Маргарет встала и глубоко вздохнула.
— О, спасибо, огромное спасибо, — тихо сказала она.
Пенни уставился на нее с растущим чувством обиды. «Спасибо» было последним словом, которое он ожидал услышать.
— Спасибо? Спасибо? За что, черт побери, спасибо?
Маргарет была слишком довольна, чтобы обращать внимание на грубость.
— О, Пенни, я тоже не хочу за тебя замуж. Я собиралась пройти через это лишь, чтобы не расстраивать тебя. Ты не представляешь, какое облегчение услышать, что для тебя это неважно.
Пенни помрачнел. Одно дело объяснять женщине, что не слишком хочешь на ней жениться, другое — обнаружить, что она довольна этим.
— Я предложил тебе из жалости, как-то так, Магрет, — сказал он.
Маргарет улыбнулась. Гриском вышел на сцену — прабабушка Пенни была из Грискомов.
— Звучит не слишком забавно, — прошептала она. — И, если ты не против… очень прошу запомнить, что меня зовут Маргарет — не Магрет. Вот твое кольцо, а у меня сегодня вечером есть дело поважней.
И Пенни ушел, выпровоженный столь холодно, чопорно, сурово, без рукопожатия, поклона или прощального взгляда.
Он был оскорблен.
Важным делом, которое собиралась сделать Маргарет, было написать письмо. Она плакала не просто из-за того, что собиралась замуж за Пенни, а потому что прекрасная мечта, неожиданно, невероятно, загадочно, могла бы осуществиться, если бы ей не приходилось выходить замуж. А сейчас, когда помолвка разорвана, мечта могла стать явью. Письмо предназначалось Найджелу Пенхаллоу.
Когда оно было написано, Маргарет почувствовала себя удивительно молодой, словно жизнь внезапно вернула ей прошедшие тридцать лет. Она вышла из дома, в сентябрьский лунный вечер, чтобы посетить Шепчущиеся Ветра. Она станет здесь хозяйкой — этого дорогого сердцу милого местечка. Все красоты сада будут обласканы и любимы, а домик дважды в год побелен, чтобы всегда сиял, как жемчужина. Она будет проводить здесь холодные изысканные утра, серые милые вечера, слушать по ночам, как плачет для нее ветер. Здесь будет так чудесно тихо, никто не сможет открыть дверь, не постучав. Она останется одна со своими мечтами. Сможет плакать, смеяться и… браниться, если захочет. И сможет усыновить ребенка. Малыша с ямочками, милыми ароматными складочками, голубыми глазами и золотыми локонами. Где-то должен быть малыш, просто ожидающий быть обласканным.
«Энн из Зелёных Крыш» – один из самых известных романов канадской писательницы Люси Монтгомери (англ. Lucy Montgomery, 1874-1942). *** Марилла и Мэтью Касберт из Грингейбла, что на острове Принца Эдуарда, решают усыновить мальчика из приюта. Но по непредвиденному стечению обстоятельств к ним попадает девочка Энн Ширли. Другими выдающимися произведениями Л. Монтгомери являются «История девочки», «Золотая дорога», «Энн с острова Принца Эдуарда», «Энн и Дом Мечты» и «Эмили из Молодого месяца». Люси Монтгомери опубликовала более ста рассказов в газетах «Кроникл» и «Эхо», прежде чем вернулась к своему давнему замыслу, книге о рыжеволосой девочке и ее друзьях.
Героине романа Валенси Стирлинг 29 лет, она не замужем, никогда не была влюблена и не получала брачного предложения. Проводя свою жизнь в тени властной матери и назойливых родственников, она находит единственное утешение в «запретных» книгах Джона Фостера и мечтах о Голубом замке, где все ее желания сбудутся и она сможет быть сама собой. Получив шокирующее известие от доктора, Валенси восстает против правил семьи и обретает удивительный новый мир, полный любви и приключений, мир, далеко превосходящий ее мечты.
Канада начала XX века… Позади студенческие годы, и «Аня с острова Принца Эдуарда» становится «Аней из Шумящих Тополей», директрисой средней школы в маленьком городке. С тех пор как ее руку украшает скромное «колечко невесты», она очень интересуется сердечными делами других люден и радуется тому, что так много счастья на свете. И снова поворот на дороге, а за ним — свадьба и свой «Дом Мечты». Всем грустно, что она уезжает. Но разве не было бы ужасно знать, что их радует ее отъезд или что им не будет чуточку не хватать ее, когда она уедет?
Во втором романе мы снова встречаемся с Энн, ей уже шестнадцать. Это очаровательная девушка с сияющими серыми глазами, но рыжие волосы по-прежнему доставляют ей массу неприятностей. Вскоре она становится школьной учительницей, а в Грингейбле появляются еще двое ребятишек из приюта.
Канада конца XIX века… Восемнадцатилетняя сельская учительница, «Аня из Авонлеи», становится «Аней с острова Принца Эдуарда», студенткой университета. Увлекательное соперничество в учебе, дружба, веселые развлечения, все раздвигающиеся горизонты и новые интересы — как много в мире всего, чем можно восхищаться и чему радоваться! Университетский опыт учит смотреть на каждое препятствие как на предзнаменование победы и считать юмор самой пикантной приправой на пиру существования. Но девичьим мечтам о тайне любви предстоит испытание реальностью: встреча с «темноглазым идеалом» едва не приводит к тому, что Аня принимает за любовь свое приукрашенное воображением поверхностное увлечение.
Канада начала XX века… На берегу красивейшей гавани острова Принца Эдуарда стоит старый домик с очень романтичной историей. Он становится «Домом Мечты» — исполнением сокровенных желаний счастливой двадцатипятилетней новобрачной. Жизнь с избранником сердца — счастливая жизнь, хотя ни один дом — будь то дворец или маленький «Дом Мечты» — не может наглухо закрыться от горя. Радость и страдание, рождение и смерть делают стены маленького домика священными для Ани.
«Полтораста лет тому назад, когда в России тяжелый труд самобытного дела заменялся легким и веселым трудом подражания, тогда и литература возникла у нас на тех же условиях, то есть на покорном перенесении на русскую почву, без вопроса и критики, иностранной литературной деятельности. Подражать легко, но для самостоятельного духа тяжело отказаться от самостоятельности и осудить себя на эту легкость, тяжело обречь все свои силы и таланты на наиболее удачное перенимание чужой наружности, чужих нравов и обычаев…».
«Новый замечательный роман г. Писемского не есть собственно, как знают теперь, вероятно, все русские читатели, история тысячи душ одной небольшой части нашего православного мира, столь хорошо известного автору, а история ложного исправителя нравов и гражданских злоупотреблений наших, поддельного государственного человека, г. Калиновича. Автор превосходных рассказов из народной и провинциальной нашей жизни покинул на время обычную почву своей деятельности, перенесся в круг высшего петербургского чиновничества, и с своим неизменным талантом воспроизведения лиц, крупных оригинальных характеров и явлений жизни попробовал кисть на сложном психическом анализе, на изображении тех искусственных, темных и противоположных элементов, из которых требованиями времени и обстоятельств вызываются люди, подобные Калиновичу…».
«Ему не было еще тридцати лет, когда он убедился, что нет человека, который понимал бы его. Несмотря на богатство, накопленное тремя трудовыми поколениями, несмотря на его просвещенный и правоверный вкус во всем, что касалось книг, переплетов, ковров, мечей, бронзы, лакированных вещей, картин, гравюр, статуй, лошадей, оранжерей, общественное мнение его страны интересовалось вопросом, почему он не ходит ежедневно в контору, как его отец…».
«Некогда жил в Индии один владелец кофейных плантаций, которому понадобилось расчистить землю в лесу для разведения кофейных деревьев. Он срубил все деревья, сжёг все поросли, но остались пни. Динамит дорог, а выжигать огнём долго. Счастливой срединой в деле корчевания является царь животных – слон. Он или вырывает пень клыками – если они есть у него, – или вытаскивает его с помощью верёвок. Поэтому плантатор стал нанимать слонов и поодиночке, и по двое, и по трое и принялся за дело…».
Григорий Петрович Данилевский (1829-1890) известен, главным образом, своими историческими романами «Мирович», «Княжна Тараканова». Но его перу принадлежит и множество очерков, описывающих быт его родной Харьковской губернии. Среди них отдельное место занимают «Четыре времени года украинской охоты», где от лица охотника-любителя рассказывается о природе, быте и народных верованиях Украины середины XIX века, о охотничьих приемах и уловках, о повадках дичи и народных суевериях. Произведение написано ярким, живым языком, и будет полезно и приятно не только любителям охоты...
Творчество Уильяма Сарояна хорошо известно в нашей стране. Его произведения не раз издавались на русском языке.В историю современной американской литературы Уильям Сароян (1908–1981) вошел как выдающийся мастер рассказа, соединивший в своей неподражаемой манере традиции А. Чехова и Шервуда Андерсона. Сароян не просто любит людей, он учит своих героев видеть за разнообразными человеческими недостатками светлое и доброе начало.