В паутине чужих заклинаний - [6]

— Инор, я закончила Гаэррскую Магическую Академию с Золотым дипломом, — с гордостью просветила я его. — Но сейчас не могу найти никакой работы, поскольку из-за того, что моя научная руководительница замешана в деле с запрещенной магией, я попала в Список.

— Какой еще Список?

Холод из его голоса пропал, на его место пришло любопытство, подчеркнутое еле заметным поднятием бровей. И чуть заметное подрагивание губ, норовящих сложиться в язвительную усмешку, что мне совсем не понравилось.

— Список тех магов, с кем нельзя сотрудничать, — холодно пояснила я.

— Что? — Он все-таки расхохотался, громко и очень заразительно. Я с удовольствием присоединилась бы к нему, не смейся он надо мной. — Вы, взрослый дипломированный маг, верите в такую ерунду?

— Поначалу не верила, — обиженно ответила я. — Но после того, как со мной отказались сотрудничать даже те, кто давал заказы последние три, а то и четыре года, пришлось поверить.

— Чушь, — убежденно сказал он. — Да вы садитесь, инорита, а то стоите передо мной, как статуя. Тем более что если вы рассчитываете на эффект от вашего выреза, то если вы присядете, обзор у меня будет много лучше, может, и проникнусь.

На подобный эффект я не рассчитывала. Более того, работа совсем не казалась мне заманчивой, но я зачем-то села на стул. На самый краешек — устраиваться поосновательней не рискнула.

— Не такой уж у меня большой вырез, — заметила я. — Если Список — чушь, то какое еще объяснение вы можете дать тому, что я уже несколько месяцев безрезультатно ищу работу? Дипломированный маг с Золотым дипломом!

Про диплом я повторила, чтобы он наконец проникся, с кем имеет дело, и перестал ко мне относиться как к какой-то глупенькой инорите, наслушавшейся страшилок и теперь пересказывающей их первому встречному.

— А вы не привираете насчет Золотого диплома? — нагло спросил этот тип.

— Не привираю, — возмутилась я. — Если бы я знала, что он вас заинтересует, непременно принесла бы с собой. Пока от него один прок — стоит украшением на полке.

— А специализация у вас?..

— Алхимик, — неохотно ответила я.

— Алхимик? — оживился он. — Тогда на самом деле странно, что вы до сих пор не при деле. Или у вас теоретическая алхимия?

Теоретическая алхимия — извращение, появившееся не так давно. Туда отправлялись все, кто считал себя слишком гениальным, чтобы стоять над пробирками. Бумагу пачкать — проще и безопаснее. Еще не было зафиксировано ни одного взрыва алхимика-теоретика, а вот алхимики-практики этим грешили, и нередко — со смертельным исходом. Но у меня руки росли из нужного места, а в голове накрепко засели правила безопасности, выполняя которые, перестаешь подвергать риску не только себя, но и окружающих.

— Самая что ни на есть практическая, — уверила я его. — До истории с наставницей у меня было несколько предложений от ведущих фабрик Гарма. Очень хороших предложений, между прочим. После — все отказались. До одного.

— Хм… — Он задумчиво потер подбородок. — Наставница — Вернер, которая не так давно бабахнула? Громкий такой скандал был, газеты несколько недель не могли успокоиться.

— Да, — подтвердила я и расстроенно добавила: — Никогда бы не подумала, что она чем-то таким занимается. Мне она казалась очень законопослушной инорой.

— Казаться — не значит быть, — наставительно заметил мой собеседник. — Значит, вы уверены, что из-за… гм… проступка наставницы попали в некий Список и теперь двери всех фабрик перед вами закрыты?

— Да, — подтвердила я.

— Но это возвращает нас к тому, что нет никакого Списка, — категорично заявил он.

— Почему у меня тогда нет работы?

— Работа у вас уже есть, — отмахнулся он. — Я вас взял. Считайте, что своим вырезом вы нашли правильный путь к моему сердцу.

Дался ему этот вырез. Я скосила глаза вниз — не такой уж он и глубокий, будь я мужчиной, он вряд ли бы меня заинтересовал, да и мой собеседник особо туда не смотрит. Может, он так пытается комплимент сказать? И тут до меня дошли его слова.

— Вы берете меня на работу? — переспросила я.

— Беру, — подтвердил он. — Но сейчас вас должно волновать совсем другое.

Я вопросительно на него посмотрела.

— Почему вас отказываются брать на алхимические предприятия, — пояснил он. — Повторяю — никакого Списка не существует.

— Послушайте, инор… — И тут я поняла, что даже не удосужилась спросить не только его имя, но даже размер собственной зарплаты, что намного более важно. Он не торопился прийти мне на помощь, поэтому пришлось говорить прямо: — Мы так и не познакомились. Линда Мельсбах.

— Дитрих Хартман, — с небольшим смущением сказал он. — В самом деле. Мы не только не познакомились, но я даже не рассказал вам, что, собственно, придется делать.

— И каков размер зарплаты — тоже, — напомнила я.

Да, круг обязанностей — это очень важно. Не менее важно — фамилия работодателя. Но зарплата для меня сейчас — это много важнее любых обязанностей и фамилий. То, что я узнала, как его зовут, сделало будущую работу для меня более привлекательной, но не настолько, чтобы я забыла про все остальное. Если у меня был вырез, о котором он никак не мог забыть, то в облике Дитриха не было ничего такого, от чего я могла потерять голову и забыть про насущные проблемы.