В ожидании счастливой встречи - [50]

Егор только посмеивался.

— Я и сам еще не знаю, мужики. — Монтажники теснее подвинулись к Егору. — На отсыпке работать, конечно, сподручнее — не болтаться на ремнях над пропастью…

— Может, паром какой применить, баржу?

— Баржу? С баржи не получится, не получится, мужики. При таком течении никакой паром не удержишь, собьет водой. Катера, водометы и те валит. — Егор опять замолчал. Выждал, может, еще кто скажет. — Я так думаю, — снова заговорил он, — успех дела решать будет наша расторопность, смекалка, сноровка… Дело это новое, «необкатанное», тут можно и шею сломать. На мой бы взгляд, дак не мешало этот проект испытать прежде…

— Как испытать, каким образом? — зашумели монтажники.

Егор поднял руку.

— Ну что вы, как осы! Послать своего человека в Гидростальпроект, не шуметь, не кричать, проверить. Есть же у нас там свои ребята.

За эту мысль ухватился и Крайнов. Тихий и незаменимый человек Крайнов. С людьми немногословен, застенчив. Пожалуй, это еще с детства у него. Заикался, ребята передразнивали. Так и привык все особняком. С женой больше молчал. Ее отъезд не изменил распорядка жизни Тимофея Никаноровича. Гидростроители подшучивали над Крайновым, и кто-то пустил байку, что, дескать, Никанорович сразу после свадьбы сбежал к своей любимой — Вилюйской ГЭС. Он только улыбался. Улыбка Тимофея Никаноровича обезоруживала — детская, беззащитная, добрая.

На Вилюе да и на Колыме без него не мыслили стройки. Вроде бы и незаметный, а незаменимый. Обязательность Крайнова вошла в поговорку: «Я по-крайновски», — скажет иной, и веришь. Раз по-крайновски — доведет дело до конца. Не помнят ни на Вилюе, ни здесь, на Колыме, чтобы Крайнов подвел. И на этот раз Тимофей Никанорович не стал откладывать поездку в долгий ящик. А так как дело было щекотливое, ответственное и горячее, то сам поехал на материк.

Запорожская контора Гидростальпроект треста Гидромонтаж встретила Крайнова не то чтобы недоброжелательно, скорее наоборот — ему сочувствовали, но нетрудно было понять и Гидромонтаж. Им для эксперимента нужно было создать микроклимат, приблизить по техническим, климатическим и прочим условиям эксперимент к Колыме. Разработать схему монтажа.

Крайнов неделю не смыкал глаз: днем доказывал, упрашивал в тресте провести эксперимент, а по ночам отрабатывал схемы и варианты. Перед его преданностью делу, убежденностью сдавались самые ярые противники. Они же и помогли Крайнову экспериментально проверить проект Фомичева и дали добро.

В морозном непроглядном тумане ворочались самосвалы, бульдозеры. Монтажники поставили свои вагончики-балки. Повесили на самых видных местах плакаты, лозунги, и сразу стало видно, кто здесь работает, что делает, когда закончит и сдаст объект.

Только и усомнились бетонщики да плотники: успеют ли навести такую переправу.

Над монтажной площадкой чертили небо стрелы кранов. Выросли гигантские торшеры — опоры-светильники. Уж как-то так получилось, что Егор Жильцов выделился среди других бригадиров — стал старшим, да и по опыту и по возрасту он был постарше других. И пожалуй, среди всех он был единственным человеком на монтажном участке, который имел дело с мостами. К нему прислушивались. И он внес предложение о предварительной сборке — на отдельной площадке собирать узлы, маркировать и уж потом переносить на место. Это новшество было не случайным: попробовали с колес монтировать — выходила заминка. По-видимому, и дорога, и перегрузки, и разгрузки — все сказывалось на некоторых деталях, и они деформировались. Приходилось детали разгружать, выверять. Было тесно, неудобно.

Казалось бы, конструкции моста, особо при монтаже, не отличались, скажем, от конструкций при сборке завода, но это только на первый взгляд. Вроде одно и то же дело, тот же металл, да не тот. Свои секреты, особый и металл. Предположим, если ставить на здания фермы и окажется лишняя консоль — взял бензорез, обрезал. Не хватает — нарастил, приварил. Болт не идет — подрезал отверстие. А тут к другой марке и близко с бензорезом не подойдешь. Каждый болт, отверстие, стык, узел со своей «биографией», со своими допусками, паспортами. И на английском, на немецком, на французском языках. На микроны идет счет допускам, тут не разгонишься. А сколько вспомогательных конструкций, чтобы собрать в узел. Сколько надо выкроить шаблонов, сварить швов, собрать приспособлений. А когда пришлось править балку моста нижнего пояса, понадобился кондуктор — целое сооружение. Тогда кто-то из монтажников рассказал байку, будто бы исторический факт. Когда строили Исаакиевский собор в Петербурге — тридцать семь лет строили, при трех императорах, — так Александру II так понравился собор, что он сказал архитектору: «Назовите цену, и я отблагодарю вас за работу». Август Монферран тогда ответил: «Спасибо, государь император, ничего мне не надо. Если можно, отдайте только леса и подмостья строительные». — «Возьми», — тут же сказал император. А потом за голову схватился: три года перевозили эти леса во Францию.

Так что и подсобной работы на мосту было предостаточно. День и ночь, не утихая, стучали молотки, сверкали огни электросварки. В морозном тумане, словно в молоке, плавали монтажники, собирая конструкции.