В ожидании мира - [7]

А вот и книга, из-за которой я не могла уснуть. Это детективы Эдгара По. Прочитав «Убийство на улице морг», я долго боялась одна заходить даже в ванную. Этот детектив произвел на меня сильное впечатление, во всяком случае, нагнал страху.

Почти закончив работу, наткнулась на книгу Анатолия Приставкина «Ночевала тучка золотая». Это книга о высылке чеченцев во время второй Мировой войны.

Когда книга только вышла в свет, она была очень популярна, по ней был даже снят художественный фильм.

Это были годы перестройки, когда началась свобода слова. На людей посыпалось такое количество голой правды, что наши бедные разумы были не в силах переварить столько полученной информации.

В то время мы еще жили на севере, (когда-то родители уехали туда за «длинным рублем»).

Будучи в девятом классе, я впервые прочитала эту книгу.

В школе у нас был открытый урок, посвященный дружбе народов разных национальностей и вероисповеданий. Наша учительница по литературе попросила меня подготовиться по данной теме и рассказать, как сейчас живут люди в нашей республике.

Изложив сюжет романа, я рассказала о том: как хорошо и дружно живут люди разных национальностей в нашей республике; как процветает мой город Грозный; и о том, что я горжусь, что являюсь дочерью чеченского народа, который перенес столько страданий и унижений и, несмотря ни на что, не стал озлобленным и жестоким. Это был мирный 89 год.

Многие в классе и не знали, что существует такой народ, и одноклассники переспрашивали, что за нация и где живут.

Сейчас не только в стране, но и во всем мире знают кто такие чеченцы.

Говорят, истории свойственно повторятся. Первый раз это трагедия, во второй — фарс. Но 50 лет — не слишком уж короткий период для повтора исторических событий.

О депортации в 1944 году, я знала из рассказов бабушки и родителей.

Если для всей страны 23 февраля праздник — День защитника отечества, то для нашего народа это день скорби. Потому что именно в этот день, дав два часа на сборы, всех чеченцев и ингушей лишили Родины, назвав предателями и врагами советского народа.

Бабушка рассказывала, что их вывозили в холодных грязных вагонах для перевозки скота. Как много было потерявших друг друга родных, умерших от голода и болезней. Как много людей так и не доехали до места назначения. Умерших по дороге не давали даже похоронить, их сбрасывали с поезда прямо на ходу. Никто не знал, куда их везут, на сколько. Просто ехали в никуда в неизвестность.

Когда же они прибыли на чужие земли, к ним относились как к животным, называя дикарями. Жить было негде. А на родине остались дома, хозяйство, живность.

Поэтому, когда в 1994 году началась война, старики отказывались покидать дома. Трагическое прошлое еще живо в их памяти.

На своем веку они второй раз испытывают разочарования, боль, унижения. И ни за что, никакая сила не заставит их оставить свои дома и уехать туда, где нет войны.

Это стихотворение написала к очередной годовщине высылки.

Изгои

I

Жил на земле ты плодородной.

Своим текла жизнь чередом.

Пока в февральский день холодный

Беда не постучалась в дом.

Невольно вестником недобрым.

В тот день стал мальчуган соседский.

И запыхаясь очень скоро

Позвал тебя на сход он сельский.

Из слов его ты понимаешь,

Что люди прибыли в военном

И для чего-то собирают

Мужчин всех посреди селенья.

Зачем? От этого не знает.

В душе тревога нарастает.

И шапку на ходу хватая,

Скорей спешишь на этот сход.

В недоумении озираясь,

Стоит растерянный народ.

Здесь офицер читает строго

Приказ, подписанный вождем.

Всему советскому народу

Объявлен ты теперь врагом.

II

Ты суеверный от природы

За день, ругая непогоду,

В плохом предчувствии не спал.

И пес твой никакой породы

Все до утра не умолкал.

Когда же смог закрыть глаза,

Приснился сон тебе дурной.

Будто огромная толпа

Идет сердито на тебя,

Толкая к пропасти большой.

И падая вниз головой,

Ты пробудился, сам не свой.

Здесь, слушая приказ вождя,

Ты вспомнил страшный сон ночной.

И понял, снился он не зря,

Вещал тебе он — ты изгой.

III

И под диктовку автоматов,

Сажают вас в грузовики.

Везут колонна за колонной

Изгнанников с родной земли

.

И суетятся на платформе

Толпы напуганных людей

Их, подгоняя, те, кто в форме

В вагон пихают, как зверей.

Молитву вслух читает старец.

Он бога просит об одном:

Чтоб смог достойно встретить старость

И умереть в краю родном.

Рыданья чьи-то режут слух

В толпе мать сына потеряла.

И на лице ее испуг,

Сопровождаемый страданием.

Отчаянно солдата просит

Она ребенка отыскать.

Но он ее в вагон пихает

И угрожает расстрелять.

Повсюду крики, плач и стоны.

И все страшнее суета.

Битком набитые вагоны

Идут отсюда в никуда.

VI

Чужим бесправием гонимы

Людские едут эшелоны.

И в память так неизгладимо

Врезаются больные стоны.

В одном вагоне крик услышишь

Новорожденного ребенка.

В другом ты смерть в лицо увидишь.

Молитву здесь прочтут негромко.

И плачет тихо, причитая,

Старушка-мать, она то знает,

Что тот, кто в форме, ей не даст

Родимого земле предать;

С вагона сбросит на ходу

Его на участь воронью.

Болезни, холод, голод, смрад

Все пережили вы в те дни.

И в то, что называлось ад,

Тогда живьем попали вы.

Вогнали вас во мрак зловонный.

Не ждите помощи извне.