Вернувшись в класс, пересказал диалог с учителями друзьям.
— Иоши, это было очень грубо! На такие предложения нельзя отвечать отказом! — покачала головой Кохэку, амбассадор клуба изучения английского языка в нашей компании, — Ватанабэ-сенсей очень хорошая, тебе следует извиниться перед ней.
— Почему? Разве я что-то сказал не так? Я ведь действительно не собираюсь менять клуб, — не понял я.
— Какая дыра в твоем воспитании! — подключился к воспитанию нехорошего меня Кейташи, — Как ты мог забыть, что в Японии никто не отвечает на подобные предложения отказом? Сказать «нет» — значит оскорбить собеседника. Следует отвечать «я подумаю».
Вот жеж отстой. Споткнулся о разницу в менталитете. Ладно, раз надо — значит извинюсь. После урока подошел к перебирающему листочки Араки-сенсею.
— Араки-сенсей, простите, не подскажите, где я могу найти Ватанабэ-сенсей? — обратился я к нему.
— Ватанабэ-сенсей? Там же, где и остальных учителей. В учительской, — пожал он плечами. Логично! — Если хочешь, пойдем со мной.
Я кивнул, и мы пошли. По пути он спросил меня:
— А зачем она тебе? Передумал насчет клуба?
— Хотел извиниться за свой грубый отказ.
— Вот как? Что ж, я рад, что ты осознал свою неправоту. Я хотел поговорить с тобой об этом, но дал тебе шанс все понять самому.
— Спасибо, Араки-сенсей. Это хороший педагогический ход. Выводы, сделанные самостоятельно, всегда усваиваются лучше привитых извне.
Он с уважением посмотрел на меня и кивнул. В учительской было довольно много учителей. Жаль, что не получится поговорить с Ватанабэ-сенсей наедине, придется позориться при всех. Поклонившись прямо у входа сразу всем, подошел к столу Ватанабэ-сенсей. Араки со мной не пошел, отправившись на свое рабочее место.
— Ватанабэ-сенсей, простите мою грубость. Я вовсе не хотел оскорбить вас отказом, — покаялся я с глубоким поклоном.
— Ничего, Одзава-сан. В последнее время тебе пришлось тяжело, поэтому я понимаю. Если хочешь, приходи к нам в клуб, познакомишься с участниками, посмотришь, чем мы занимаемся. Вот увидишь, будет интересно! — неожиданно мягким тоном ответила Ватанабэ-сенсей, — Я не буду настаивать на твоем вступлении к нам, но я слышала, что ваш куратор поощряет творческую свободу, поэтому у вас ненормированный график. Потратишь часть свободного времени на нас? — улыбнулась она. Твою мать, я в ловушке.
— Хорошо, постараюсь прийти в один из ближайших дней, — кивнул я.
— Вот и замечательно. Будем ждать тебя, Одзава-сан.
Попрощался и пошел обратно в класс расстроенный. Такая побочная активность мне совсем не нужна — я бы с гораздо большим удовольствием плевал в потолок лёжа на диване. Ладно, приду пару раз, чтобы сдержать слово, а потом тихонько сольюсь. Ну какой может быть интерес в клубе английского? Зубрежка, какие-нибудь дебаты на изучаемом языке, перевод текстов туда-обратно. Может, какие-нибудь культурные особенности англичан. Все это я уже проходил в прошлой жизни. А еще наш куратор. Кто же он такой? «Творческая свобода» говорит. Да это же просто отговорка, чтобы не работать! Да я его за полтора месяца ни разу не видел! Почему он не пришел «скурировать» проблему с альманахом? Это же его прямая обязанность, нет? Да и пофиг, меня полностью устраивает наш клуб. У Такерады-семпая хорошо получается нами рулить.
В классе Кохэку немедленно спросила меня:
— Ну как? Извинился?
— Да. Придется теперь иногда приходить в ваш клуб, — горько вздохнул я.
— Что за реакция? Ты будто на казнь собираешься! — надулась она.
— Не люблю тратить свое время на то, чем не хочу заниматься.
— Знать английский — супер полезно! — ткнула она в меня пальчиком. Друзья с интересом наблюдали за нашей перебранкой. Мне надоело, и я ответил на столь любимом ей языке:
— Знаешь, Кохэку, мне нет смысла изучать английский, потому что УЖЕ свободно им владею. Если будет нужна помощь — обращайся, объясню непонятные моменты.
Друзья выпучили глаза.
— Откуда ты знать английский? — с жутким акцентом спросила Кохэку на нем же.
— Отец очень много ездит в командировки в США, и решил, что для меня будет полезно знать этот язык, поэтому заставлял меня заниматься с репетитором. Как видишь, это дало свои плоды.
— Поняла, — перешла Кохэку на японский, — Так свободно на английском не общаются даже семпаи из моего клуба. Черт, почему мне не попался настолько же хороший репетитор? — расстроенным тоном ответила она, улегшись на парту лицом к пустой парте Минами. Кейташи бросился было ее утешать, но его прервал звонок.
Последний урок на сегодня закончился, и мы с Хэруки, попрощавшись с ребятами, отправились в литературный клуб.
— Иоши, а почему вы с Симидзу-сан называете друг друга по именам? — заревновала лучшая девочка. Милашка.
— Ну, вчера я назвал ее по имени случайно, из-за недосыпа. Как ты помнишь, она не была особо против. Потом, во время уборки в классе, я решил, что будет нечестно, если она будет со мной более официальна, чем я с ней. Вот и перешли на имена.
