В ожидании Догго - [8]

– Только оставьте при себе свою скромность, – добавил Ральф.

Его слова застали меня врасплох.

– Простите?

– Ральф имеет в виду вот что, – подхватил Тристан. – Мы порасспрашивали тех, кто в курсе дела. Получается, Толстый Трев хорошо навострился использовать ваши идеи в своих целях.

Я не вполне понимал, зачем там находился. Эти люди со мной связались, пригласили прийти на собеседование. Я захватил мою «книгу» – папку с образцами своих работ, но они не проявили к ней ни малейшего интереса. Следующие десять минут рассказывали о себе и об «Индологии»: чего достигли, чего собирались достичь и как планировали этого добиться. В основном говорил Тристан, приправляя речь доводящими до белого каления фразочками, вроде «намывать креативное золото», «бороться за рынок», «переворачивать привычные метафоры с ног на голову», но превзошел самого себя, когда вдруг заявил: «Мы идем зигом, когда все остальные следуют загом».

«Думай о работе, – твердил я себе. – Только не смейся. Ешь его глазами и глубокомысленно кивай».

У них либо было хобби похвастаться и похвалиться перед любым, кто готов их слушать, либо они подобным образом зарабатывали передо мной авторитет. Наконец Ральф пододвинул мне через стол папку, и у меня екнуло сердце.

– Готовится запуск продукта – средства для полоскания рта, от наших друзей, компании «KP&G». Маркетинговый анализ ясно показал, что, если речь заходит о средстве для полоскания рта, люди настроены употреблять нечто менее медикаментозное. У публики достаточно лекарств от болезней десен и зубного камня, и она открыта новому подходу. Задание таково: броский плакат для рекламной кампании в масштабе страны. Разработчики назвали свой продукт «Со свистом!», – добавил Тристан. – Обратите внимание на этого выскочку – знак восклицания.

Это был старый трюк, я уже попадался на такой. Работа – приманка, на которую хотят выудить свежие идеи. Разозлившись, что напрасно тащился через весь город, я решил молчать. Но те несколько черно-белых снимков, которые положили передо мной, произвели, к моей досаде, впечатление. На них была изображена обнимающаяся пара. Но ничего похожего на знаменитый манерный поцелуй Анри Картье-Брессона. Фотографии были пикантнее, словно мужчина и женщина готовились слиться в страстном порыве или прямо на наших глазах занимались любовью. Поцелуи отличались друг от друга – на одном женщина уверенно, напористо сжимала в ладонях лицо партнера, – но все объединял слоган: «Обними жизнь».

– Неплохо, – похвалил я.

– Но?

– Никаких «но».

– Вообще никаких? – удивился Тристан и посмотрел на Ральфа, а тот повернулся к Эдит. Та не сводила с меня пристального взгляда. И тут до меня дошло. Это ее фотографии, и потому она присутствует на нашей встрече.

– Не верю. Что-то все-таки есть неправильное.

Эдит была права, и я снова проглядел материалы.

– Не хватает импульса.

– Импульса? – хором переспросили меня.

Я давал себе слово молчать, но не сдержался:

– Фотографии прекрасные, но недостаточно напряжения между изображением и слоганом. Такое впечатление, что они из одного источника.

– И что в этом плохого?

– Марсель Дюшан повесил в художественной галерее писсуар и назвал «Фонтан». Смог бы он добиться того же эффекта, если бы на табличке значилось «Писсуар»?

Ральф улыбнулся:

– Продолжайте.

Нет уж, подумал я, больше «на халяву» вы от меня ничего не получите.

– Это все. – Я вспомнил себя на месте Эдит, как в начале карьеры, выставляя свои творения напоказ, с ужасом ждал разноса. И теперь демонстративно повернулся к ней: – Хорошая работа.

Эдит благодарно кивнула, но как-то неубедительно – чувствовалось, что она упала духом. Ральф захотел поговорить со мной наедине. Тристан поднялся с неохотой, удивился, что его попросили уйти, но они с Эдит все-таки оставили нас одних. Ральф дождался, когда за ними закроется дверь, и начал:

– Вы правы, даже если им кажется, что это не так. – Он откинулся на спинку стула и улыбнулся. – Марсель Дюшан… Мне понравилось. Жаль, что это сказал не я.

– Ничего, вы еще это скажете.

Он рассмеялся:

– Почему мы с вами до сих пор вместе не работали?

– Я был вам не по карману.

Ральф расхохотался.

– А почему вы думаете, что сейчас вы мне по карману?

– Заметил во дворе «Бентли» с персонифицированным номером.

Странно, обычно я так не разговаривал. Это было в манере Толстого Трева, а я стоял при нем и застенчиво хлопал глазами. Я не знал, как долго мне удастся изображать Трева, но, к счастью, делать этого не пришлось. Ральф шлепнул ладонями по столу и объявил:

– Предложение таково: восемьдесят тысяч базовая зарплата плюс премии. Медицинская страховка и корпоративная пенсионная программа, хотя вот с ней я бы лично не связывался. Мерзавцы из Сити найдут способ, как обмануть вас, когда вы уйдете с работы.

Я был потрясен – совершенно не разобрался в ситуации. Предложение оказалось щедрым, мне случалось принимать гораздо более скромные.

– Будете работать с Эдит, ставить ее на ноги, дрессировать. Она новичок, молоко на губах не обсохло, но быстрая, как гончая. Чтобы себя показать, ей нужен рядом человек с опытом. Как считаете – справитесь натаскать ее для больших дел?