В ожидании чуда - [8]

— Она умерла, — коротко ответила Элени.

— От чего? От пустынной лихорадки?

— Нет, ваше высочество.

— Тогда от чего?

Элени заколебалась. Принц был слишком настойчив. Но с другой стороны, кто в последний раз интересовался ее жизнью? И если уж на то пошло, кто когда-нибудь упоминал о том, что ее зеленоглазая мать так и не смогла свыкнуться с жизнью замужней женщины? Точно не ее отец! Он вычеркнул жену из своей памяти, и, хотя в их доме не запрещалось произносить ее имя вслух, Элени не осмеливалась упоминать о матери из страха.

— Отцу не понравился ужин, — начала Элени, смотря куда-то поверх плеча Калика и смутно вспоминая шум и пьяные крики, а также разбросанную по полу чечевицу. — Он послал мать на рынок купить курицу. По дороге домой она споткнулась и упала. — Элени сглотнула комок в горле. — Все решили, что она была укушена змеей, но к тому времени, когда ее нашли, мама уже была мертва… А курицу сожрали грифы…

Руки Калика сжались в кулаки. Прежде он никогда не замечал за собой особой сентиментальности, но краткий рассказ этой девушки затронул в нем какую-то струну.

— Сколько лет тебе тогда было? — нарочито небрежно спросил он.

— Десять. Почти столько же, сколько было ему, когда он лишился матери… Калик отвернулся, не в силах выносить неприкрытую боль на лице девушки. «Кто бы мог подумать, — мелькнуло в голове у Калика, — что мы, два таких разных человека, вдруг окажемся связаны одной нитью, берущей начало в нашем прошлом? У каждого человека, — с горечью думал он, — невзирая на положение в обществе, есть ничем невосполнимые утраты и шрамы, которые никогда не зарубцуются…»

Впрочем, сейчас не время, не место, чтобы думать об этом. Да и здравый смысл говорил Калику, что ни к чему ему забирать вместе с конем еще и девчонку из самых низов. Ну разве ей место в королевской конюшне?

С другой стороны, она ладит с Набатом, и, если будет рядом с конем, времени на адаптацию к новому месту у того уйдет меньше, а значит, и результаты скачек не снизятся. Кто знает, что может взбрести на ум этой лошади!

Калик посмотрел в лицо девушки. В этот раз она прямо встретила его взгляд. В ее зеленых глазах читался немой вопрос. «Да, любовь, может, и не самая могучая сила в этом мире, но она точно придает храбрости», — отметил он про себя.

— Вас будет не хватать вашему отцу, — оборонил он.

— Да, ваше высочество.

Девушка моргнула, и этот жест разнился с ее словами. Да Калик и сам не верил, что жадный и грубый Лакис будет скучать по своей дочери. Скорее, он будет скучать по той даровой рабочей силе, которую она ему предоставляла. К чести Элени, она не стала очернять своего отца перед принцем. И это Калику импонировало.

— Хочешь поехать со мной? В качестве конюха? Элени смотрела на шейха и не верила своим ушам.

Сердце у нее забилось так громко, что в наступившей тишине его стук наверняка хорошо слышен Калику.

— Да, конечно, ваше высочество! — едва обретя дар речи, пискнула Элени и, не осмеливаясь поверить своему счастью, опустила глаза. — Да, конечно!

— Тогда для начала тебе придется научиться смотреть мне в глаза, когда я с тобой разговариваю, — грубовато сказал Калик. — Не очень-то приятно думать, что тебя предпочитают полу, или стене, или любому другому неодушевленному объекту.

— Но… — попыталась было возразить Элени.

— Если будешь работать в конюшне, придется привыкать, что к тебе будут обращаться как к работающим там мужчинам, — продолжил Калик, чтобы у девушки не осталось иллюзий, что он берет ее за красивые глазки. — Если ты работала с лошадьми, то знаешь, что среди них встречаются нервные и пугливые экземпляры. В таком случае все общение сводится к обмену взглядами. Но в любом случае, ведя разговор с каким-либо человеком, я люблю видеть перед собой его лицо, но никак не затылок.

— Да, ваше высочество.

Калик между тем уже обдумывал последствия этого шага. Не вызовет ли новость, что вместе с лошадью он привез с собой еще и женщину, пересуды и сплетни во дворце? Впрочем, пускай чешут языками все, кому не лень. Он не обращал внимания на это раньше, не видит причины, чтобы начинать обращать на это внимание и теперь.

Калик окликнул телохранителя, который очутился рядом в доли секунды.

— Эта девушка поедет с нами, — отрывисто сказал он.

— Хорошо, ваше высочество. — Голос и лицо телохранителя оставались бесстрастными.

— В качестве моего конюха. Пока ее единственной обязанностью будет уход за моим новым жеребцом. Договорись о цене с ее отцом. И не торгуйся. Заплати столько, сколько тот запросит. В рамках разумного, конечно. Затем приедешь с ней во дворец.

И Калик стремительным шагом покинул денник, а затем и конюшню, даже не взглянув в сторону Элени. Заметив брошенный на нее взгляд телохранителя — сейчас его лицо приобрело откровенно враждебное выражение, — она прикусила губу, чтобы не расплакаться.

Да, принц в некотором роде выручил ее, так как сейчас у нее будут все основания находиться рядом с Набатом. Более того, она наконец-то покинет этот ненавистный мир грубых и пьяных мужчин. Все так. Но как ей относиться к заявлению принца, что он купил ее так же, как покупает драгоценности угодившим ему женщинам?