В отеле «Риальто» - [2]

- Я должен встретиться с доктором Геданкеном. Он получил деньги под новый проект.

Интересно, что это за новый проект доктора Геданкена - хорошо бы поработать вместе с ним.

- Я очень надеюсь, что он примет участие в моем семинаре "Удивительный мир квантовой физики". - Эйби безотрывно смотрел на стойку регистрации как ни поразительно, но, похоже, доктору Онофрио удалось добыть ключ, так как он устремился к лифту. - Полагаю, его проект как-то связан с пониманием квантовой теории.

Так... Это меняет дело, похоже, мне тут делать нечего. Я совсем не понимаю квантовую теорию. Иногда у меня возникает тайное подозрение, что ее вообще никто не понимает, включая самого Эйби Филдса. Просто не желают сознаваться.

Ну, я о том самом: электрон - это частица, а ведет себя как волна. На самом деле нейтрон ведет себя как две волны и интерферирует сам с собой (или друг с другом), а измерить вообще ничего нельзя из-за принципа неопределенности Гейзенберга, но не это самое страшное. Когда вы изучаете эффект Джозефсона, чтобы выяснить, каким законам подчиняются электроны, они проскальзывают на другую сторону диэлектрика, и их, похоже, не волнует ни конечность скорости света, ни то, что кошка Шредингера ни жива ни мертва, пока вы не открыли ящик, и во всем этом почти столько же смысла, как в том, что Тиффани называет меня доктором Геданкеном.

Это напомнило мне, что я обещала позвонить Дарлин и сказать, какой у нас номер. У меня, правда, не было никакого номера, но если я сейчас не позвоню, Дарлин уедет. Она улетала в Денвер, чтобы выступить там, а в Голливуд она планировала приехать где-то завтра утром. Я прервала Эйби на середине его речи о том, как прекрасен Кливленд зимой, и отправилась звонить.

- Я еще не получила номера, - сказала я, как только услышала ее голос. - Оставить сообщение на твоем автоответчике? Или дай мне свой телефон в Денвере.

- Ерунда это все, - сказала Дарлин. - Ты уже виделась с Дэвидом?

В качестве наглядного примера волновой функции доктор

Шредингер представил кошку, помещенную в ящик вместе с

кусочком урана, колбой с отравляющим газом и счетчиком

Гейгера. Если уран начнет распадаться, пока кошка

находится в ящике, радиация запустит счетчик Гейгера и

разрушит колбу с газом. В квантовой теории невозможно

предсказать, начнет ли распадаться уран, пока кошка

находится в ящике, возможно только вычислить вероятный

период полураспада, поэтому кошка ни жива ни мертва, пока

мы не откроем ящик.

"Удивительный мир квантовой физики",

семинар на ежегодном МККФ, представлено

доктором Филдсом, Университет Небраска.

Я совершенно забыла предупредить Дарлин о существовании Тиффани, модели/актрисы.

- Ты хочешь сказать, что стараешься избегать Дэвида? - Она спросила это по крайней мере трижды. - Ну зачем же делать такие глупости?

А затем, что в Сент-Луисе я покончила с катаниями по реке при луне и не собираюсь к этому возвращаться до завершения конференции.

- Потому что я хочу присутствовать на всех семинарах, - в третий раз сказала я. - Никаких музеев восковых фигур. Я женщина не первой молодости.

- И Дэвид не первой молодости и, кроме того, совершенно очарователен.

- Очарование - качество кварков, - сказала я и повесила трубку. Но тут я вспомнила, что забыла сказать ей о Тиффани. Я вернулась к стойке регистрации, полагая, что успех доктора Онофрио может означать некоторые изменения.

Тиффани спросила:

- Чем могу быть полезна? - и оставила меня стоять там.

Вскоре мне надоело, и я вернулась к красно-золотистым диванам.

- Дэвид опять был здесь, - сказала доктор Такуми. - Он просил передать, что направляется в музей восковых фигур.

- А вот в Ресайне музеев восковых фигур нет, - заметил Эйби.

- Что сегодня вечером в программе? - сказала я, отбирая программку у Эйби.

- Сначала встречи и церемония открытия в танцзале, потом семинары.

Я просмотрела темы семинаров. Там был один по переходу Джозефсона. Туннелируют же как-то электроны сквозь диэлектрик, даже если они не обладают достаточной энергией. Быть может, и я получу номер как-то, протуннелировав сквозь регистрацию.

- Если бы мы были в Ресайне, - сказал Эйби, поглядывая на часы, - мы бы давно уже зарегистрировались и отправились на обед.

Доктор Онофрио возник из лифта, по-прежнему с чемоданами. Он подошел к нам и рухнул на диван.

- Они дали вам номер с полуголой дамой? - поинтересовался доктор Уэдби.

- Я не знаю, - сказал доктор Онофрио. - Я вообще не нашел номер. - Он грустно посмотрел на ключ. - Они дали мне номер 12-82, а в этом отеле последний - 75.

- Кажется, мне хочется пойти на семинар по хаосу, - сказала я.

Самая большая трудность, с которой сегодня сталкивается

квантовая теория, не связана с ограничением возможностей

измерительной аппаратуры или парадоксом

Эйнштейна-Подольского-Розена. Самое главное в том, что у

нас нет парадигмы. У квантовой теории нет ни работающей

модели, ни образа, точно ее определяющего.

Из обзорного доклада доктора Геданкена

В номер я попала уже около шести - после непродолжительной перепалки с коридорным/актером, который не мог вспомнить, где он оставил мой багаж. Вещи, спрессовавшиеся за время пути, пройдя коллапс волновой функции, вывалились из чемодана, как только я его открыла, - совсем как полуживая-полумертвая кошка Шредингера.