В опале честный иудей - [22]
Отвергаю даже предположение о том, что откуда-то из властных высот спущено было «вниз» «всегда-готовым» исполнителям с партбилетами в кармане спецуказание «не пущать» «Бухенвальдский набат». Несколько позже такое могло случиться. Но тогда новую песню Мурадели и Соболева просто никто не знал. И только партийным единомыслием можно объяснить ничем иным не объяснимый факт: песню «Бухенвальдский набат» не пожелал опубликовать ни один печатный орган, даже, так сказать, отраслевой - музыкальный.
По закону партийного единомыслия (по чему же еще?) никто из работников идеологического фронта, обратите внимание, не сумел усмотреть (или сделал вид. что не заметил) очевидных художественных достоинств песни.
Итак, на радио песня промелькнула, возможно и не по первой программе, не в должном исполнении. В распространении через печать подучила отказ. Р е к л а м н ы й в а к у у м. «Замалчивание» с порога. Песня погибала...
И опять на выручку «Бухенвальдскому набат>». теперь уже песне с таким названием, бросился неугомонный, непокорный. с авторитетами партийными не считающийся, одержимо преданный идее сохранения мира поэт Ал. Соболев. Да. видно, и Богу было угодно, чтобы произошел в судьбе песни «Бухенвальдский набат» спасительный поворот. Знать, была она нужной, необходимой людям мира.
НА ЗАПАДЕ ОДОБРИЛИ - ТЕПЕРЬ И НАМ ПО ДУШЕ
Счастливое стечение обстоятельств: появление песни «Бухенвальдский набат» совпало по времени с подготовкой к Международному фестивалю молодежи и студентов в Вене. Афишируемая цель таких фестивалей - сдружить молодежь разных стран, сблизить ее интересы в вопросах защиты мира, достичь большего взаимопонимания. Но за всем этим стояла умело скрываемая задача коммунистов СССР многократно умножить число сторонников советского социализма среди молодых граждан планеты, пропитать и заразить как можно большее число юношей и девушек «самыми светлыми на Земле» коммунистическими идеями. Надо ли говорить, что со стороны СССР участие в таких фестивалях было спланированной показухой, стремлением продемонстрировать раскрашенную в самые зазывные тона «парадную» сторону жизни молодежи в СССР, а заодно и всего советского общества в целом. После многомесячных муштровок лучшие самодеятельные коллективы, лучшие спортсмены-«любители», самые бойкие на язык говоруны из комсомольцев-агитаторов - весь этот десант ехал завоевывать и покорять, доказывать и похваляться. Все в костюмах, сшитых за счет государства по этому случаю, все - в сопровождении переодетых кагэбэшников. «Цель оправдывала средства».
Я изложила здесь некоторые подробности в расчете на молодого читателя, для которого те события - история.
Больше от безысходности, от отчаяния, чем с надеждой, предвидя неминуемую смерть песни «Бухенвальдский набат» внутри страны, предложил ее Ал. Соболев оргкомитету фестиваля в ЦК ВЛКСМ. Антифашистская, антивоенная - она прямо отвечала провозглашенным задачам молодежного форума. Скорее как пропагандистский аргумент получила она право прозвучать в Вене. В качестве исполнителя был избран Свердловский хор студентов, которому и поручили ее разучить.
(Александр Владимирович говорил мне тогда, что благословил «Бухенвальдский набат» на участие в фестивале лично секретарь ЦК комсомола — Месяц. Имени его не знаю. Скорее всего, он не стал советоваться с верхушкой компартии относительно никому не известной песни. Так это было или иначе, может быть, нечаянно сыграл он в судьбе «Бухенвальдского набата» благую роль.)
Поневоле подумаешь о загадках судьбы: в репертуаре студенческого хора песня «Бухенвальдский набат» отправилась, не ведая того, пожинать лавры. Ибо на фестивале ее ждал триумф! Там она была переведена на многие языки и полетела в другие страны.
На Родину «Бухенвальдский набат» вернулся в документальном фильме «Весенний ветер над Веной». Имея «Знак качества» с Запада. Получивший там добро! И отношение к нему на Родине изменилось на 180 градусов. Не исключаю, что со стороны «верхов» - вынужденно: «закрывать Америку» было поздно. Запретить «Бухенвальдский набат» - значило расписаться в собственной глупости и кое-чем большем: песня-то антивоенная, антифашистская, такую втихую не прихлопнешь, тем более ставшую известной за рубежом. «Бухенвальдский набат» сразу подхватили исполнители. И одним из первых представил ее советским гражданам Ансамбль песни и пляски Советской Армии под управлением Б.А. Александрова. И сразу - взрыв популярности, по силе и необычности подобный разве что взрыву ядерному - мгновенному и всеохватному. Песню, казалось, в одночасье запела вся страна. Сказать, что она вызвала поголовное восхищение, увлечение, - мало. В случае с «Бухенвальдским набатом» напрашиваются такие определения, как всеобщее потрясение, всеобщая околдованность, одержимость. Полюбившуюся всем и разом песню пели на улицах и дома, по нескольку раз в день ее можно было слышать по радио и телевидению, неизменно на певческих праздниках, в концертных залах... Ее разучивали в школах, она прочно обосновалась в репертуарах профессиональных и самодеятельных хоров, выдающихся солистов. Грампластинки с «Бухенвальдским набатом» были нарасхват. Фирма «Мелодия» не успевала поставлять их в торговую сеть. Вышло, как сказали в «Мелодии» Ал. Соболеву, около девяти миллионов дисков. Ленинградцы поставили балет «Бухенвальдский набат», а самодеятельных театрализаций в клубах и школах было не счесть! Не будет преувеличением сказать, что песня «Бухенвальдский набат» стала неотъемлемой частью духовной жизни нашего народа в 60-80-е годы... Да, она беспрепятственно вошла в распахнутые навстречу ей души миллионов и миллионов людей, потому что горячо, честно, правдиво, убедительно и талантливо говорила о важном для жизни каждого.
Один из величайших ученых XX века Николай Вавилов мечтал покончить с голодом в мире, но в 1943 г. сам умер от голода в саратовской тюрьме. Пионер отечественной генетики, неутомимый и неунывающий охотник за растениями, стал жертвой идеологизации сталинской науки. Не пасовавший ни перед научными трудностями, ни перед сложнейшими экспедициями в самые дикие уголки Земли, Николай Вавилов не смог ничего противопоставить напору циничного демагога- конъюнктурщика Трофима Лысенко. Чистка генетиков отбросила отечественную науку на целое поколение назад и нанесла стране огромный вред. Воссоздавая историю того, как величайшая гуманитарная миссия привела Николая Вавилова к голодной смерти, Питер Прингл опирался на недавно открытые архивные документы, личную и официальную переписку, яркие отчеты об экспедициях, ранее не публиковавшиеся семейные письма и дневники, а также воспоминания очевидцев.
Более тридцати лет Елена Макарова рассказывает об истории гетто Терезин и курирует международные выставки, посвященные этой теме. На ее счету четырехтомное историческое исследование «Крепость над бездной», а также роман «Фридл» о судьбе художницы и педагога Фридл Дикер-Брандейс (1898–1944). Документальный роман «Путеводитель потерянных» органично продолжает эту многолетнюю работу. Основываясь на диалогах с бывшими узниками гетто и лагерей смерти, Макарова создает широкое историческое полотно жизни людей, которым заново приходилось учиться любить, доверять людям, думать, работать.
В ряду величайших сражений, в которых участвовала и победила наша страна, особое место занимает Сталинградская битва — коренной перелом в ходе Второй мировой войны. Среди литературы, посвященной этой великой победе, выделяются воспоминания ее участников — от маршалов и генералов до солдат. В этих мемуарах есть лишь один недостаток — авторы почти ничего не пишут о себе. Вы не найдете у них слов и оценок того, каков был их личный вклад в победу над врагом, какого колоссального напряжения и сил стоила им война.
Франсиско Гойя-и-Лусьентес (1746–1828) — художник, чье имя неотделимо от бурной эпохи революционных потрясений, от надежд и разочарований его современников. Его биография, написанная известным искусствоведом Александром Якимовичем, включает в себя анекдоты, интермедии, научные гипотезы, субъективные догадки и другие попытки приблизиться к волнующим, пугающим и удивительным смыслам картин великого мастера живописи и графики. Читатель встретит здесь близких друзей Гойи, его единомышленников, антагонистов, почитателей и соперников.
Автобиография выдающегося немецкого философа Соломона Маймона (1753–1800) является поистине уникальным сочинением, которому, по общему мнению исследователей, нет равных в европейской мемуарной литературе второй половины XVIII в. Проделав самостоятельный путь из польского местечка до Берлина, от подающего великие надежды молодого талмудиста до философа, сподвижника Иоганна Фихте и Иммануила Канта, Маймон оставил, помимо большого философского наследия, удивительные воспоминания, которые не только стали важнейшим документом в изучении быта и нравов Польши и евреев Восточной Европы, но и являются без преувеличения гимном Просвещению и силе человеческого духа.Данной «Автобиографией» открывается книжная серия «Наследие Соломона Маймона», цель которой — ознакомление русскоязычных читателей с его творчеством.
Фамилия Чемберлен известна у нас почти всем благодаря популярному в 1920-е годы флешмобу «Наш ответ Чемберлену!», ставшему поговоркой (кому и за что требовался ответ, читатель узнает по ходу повествования). В книге речь идет о младшем из знаменитой династии Чемберленов — Невилле (1869–1940), которому удалось взойти на вершину власти Британской империи — стать премьер-министром. Именно этот Чемберлен, получивший прозвище «Джентльмен с зонтиком», трижды летал к Гитлеру в сентябре 1938 года и по сути убедил его подписать Мюнхенское соглашение, полагая при этом, что гарантирует «мир для нашего поколения».