В опале честный иудей - [12]
И вот тяжелое время, казалось, осталось в прошлом. А может быть, нам хотелось, чтобы это было так? Безбурно миновало чуть более года. Московское радио жило-поживало и вещало стараниями русско-еврейского штата.
...Это произошло зимним днем, который я не могу по устоявшемуся словосочетанию назвать прекрасным. 12 декабря 1957 г. в Московском радиокомитете был учинен еврейский погром. Не отличаясь, наверно, от иных еврейских погромов, и этот разразился внезапно. Деловито и невозмутимо глава Радиокомитета объявил об увольнении всего штата, вплоть до бухгалтера и уборщицы, в связи с ликвидацией руководимой им организации. Чтобы ни у кого не возникло сомнения в реальности происходящего, каждому из нас вручили оформленный с учетом всех требований закона приказ, который гласил: Московского радио в теперешнем его виде больше не существует.
Как, прекратить радиовещание на Москву и область?!
Нет, не умолкло Московское радио. Этим же днем, на прежних волнах, в привычное время люди услышали на одной волне: «Передаем московские известия!», на другой: «Слушайте московские областные известия!». Всё как всегда. Так, незаметно для радиослушателей заявила о своем появлении Главная редакция радиовещания на Москву и Московскую область. «Тот же Микитка, только новая свитка». Это относится к адресу «воскресшей» радиовещательной организации: теперь она размещалась в доме Всесоюзного радио на Пятницкой улице. Но за столами редакции сидели... «Ба! знакомые все лица!» - в прежнем составе православная часть сотрудников ликвидированного Комитета по радиовещанию на Москву и область... В день «ликвидации» их вместе со всеми «уволили» и тем же днем втихомолку зачислили в штат «нового» учреждения, которое отличалось от прежнего одним только названием... И никакого чуда, никаких хлопот: сменили вывеску и под этим предлогом разом и просто избавились от всех евреев. Ай, молодцы!.. Ловко все обстряпали! Интересно, под верхней одеждой носили горкомовцы черные рубашки со свастикой?.. Это тайна. Но одно явно и не требует пояснений: нагло бесчинствуя, горком партии жирными яркими мазками рисовал свой истинно интернациональный портрет. Без ведома «сверху»? Ой, сомневаюсь: ведь 1953 год был рядом, рукой подать... А он не был порождением всего лишь ячейки компартии - Московского горкома! Вдохновителем и организатором «дела врачей», «космополитов» и прочего был сам мозговой центр компартии — ее Центральный комитет!.. Хозяин страны!
...Возмущенные, оскорбленные бесстыдным обманом - «фокусом» с ликвидацией, — мы, уволенные журналисты, обратились в суд. Но горком не зря почти полтора года готовился к погрому: попирая свои обязанности и наши права, судья отказался принять у нас исковые заявления. На наши возражения пригрозил вызвать милицию и привлечь нас к ответственности за... хулиганство!.. Так он квалифицировал нашу вежливую настойчивость...
Послать заявления почтой? Пустая затея, когда имеешь дело с произволом. Уповать на заступничество прессы? Не так уж много было печатных органов, которые могли, а главное - захотели бы нас защитить. В создавшейся ситуации, скорее всего, и их соответственно «обработали»...
По профессиональной привычке соображали мы быстро. Без иллюзий оценили свое положение. Констатировали: неравная борьба бесперспективна. Мы отступили... Куда?.. Кто куда. Двое оформили пенсию, другие надеялись на случайные журналистские заработки. Один вскоре сумел уехать в Израиль. Из семи уволенных евреев пятеро остались без работы за последние четыре года второй раз: двое - из восстановленных вместе со мной, двое - из бывших репортеров Всесоюзного радио, «сосланных» в Московское в 1953 г., один - от которого «очистили» в том же, 1953 г. Московский горком партии. Я не называю фамилии. Что толку? Важна их принадлежность национальная. И могли они носить иные имена.
А я?.. Я была просто вышвырнута на улицу, оставаясь по-прежнему единственным трудоспособным человеком в семье. Недаром на Руси издавна существует пословица: «Закон - что дышло, куда повернешь - туда и вышло».
Несмотря на разные там революции, мои единоплеменники, когда им это удобно, свято блюдут старые традиции и следуют наказам народной мудрости. А если без шуток, то положение наше было не из веселых: из нашего семейного бюджета теперь уже на неопределенное время исчезли «главные» деньги - мой ежемесячный заработок. А мы едва-едва успели «залатать» кое-какие дыры после недавней многомесячной погоней за справедливостью. И самое печальное заключалось в том, что в нас обоих, получивших явный жестокий урок «жизневедения», осталась вера и в обязательное присутствие на вершине власти этой самой справедливости, и в ее, когда это требуется, необоримую силу. О Господи, прости нас! Трудно точно сказать, сколько еще раз эта губительная в условиях комсистемы черта наших характеров и подводила, и очень-очень больно учила нас. Дурачками, что ли, мы были или, подобно всем, сагитированными компроповедями, что в общем-то одно и то же, не знаю. Или жила в нас неистребимая природная доброжелательность к миру сему, из глубины души идущая неспособность озлобляться?..
В книге рассказывается об оренбургском периоде жизни первого космонавта Земли, Героя Советского Союза Ю. А. Гагарина, о его курсантских годах, о дружеских связях с оренбуржцами и встречах в городе, «давшем ему крылья». Книга представляет интерес для широкого круга читателей.
Со времен Макиавелли образ политика в сознании общества ассоциируется с лицемерием, жестокостью и беспринципностью в борьбе за власть и ее сохранение. Пример Вацлава Гавела доказывает, что авторитетным политиком способен быть человек иного типа – интеллектуал, проповедующий нравственное сопротивление злу и «жизнь в правде». Писатель и драматург, Гавел стал лидером бескровной революции, последним президентом Чехословакии и первым независимой Чехии. Следуя формуле своего героя «Нет жизни вне истории и истории вне жизни», Иван Беляев написал биографию Гавела, каждое событие в жизни которого вплетено в культурный и политический контекст всего XX столетия.
Народный артист СССР Герой Социалистического Труда Борис Петрович Чирков рассказывает о детстве в провинциальном Нолинске, о годах учебы в Ленинградском институте сценических искусств, о своем актерском становлении и совершенствовании, о многочисленных и разнообразных ролях, сыгранных на театральной сцене и в кино. Интересные главы посвящены истории создания таких фильмов, как трилогия о Максиме и «Учитель». За рассказами об актерской и общественной деятельности автора, за его размышлениями о жизни, об искусстве проступают характерные черты времени — от дореволюционных лет до наших дней. Первое издание было тепло встречено читателями и прессой.
Дневник участника англо-бурской войны, показывающий ее изнанку – трудности, лишения, страдания народа.
Саладин (1138–1193) — едва ли не самый известный и почитаемый персонаж мусульманского мира, фигура культовая и легендарная. Он появился на исторической сцене в критический момент для Ближнего Востока, когда за владычество боролись мусульмане и пришлые христиане — крестоносцы из Западной Европы. Мелкий курдский военачальник, Саладин стал правителем Египта, Дамаска, Мосула, Алеппо, объединив под своей властью раздробленный до того времени исламский Ближний Восток. Он начал войну против крестоносцев, отбил у них священный город Иерусалим и с доблестью сражался с отважнейшим рыцарем Запада — английским королем Ричардом Львиное Сердце.
Автору этих воспоминаний пришлось многое пережить — ее отца, заместителя наркома пищевой промышленности, расстреляли в 1938-м, мать сослали, братья погибли на фронте… В 1978 году она встретилась с писателем Анатолием Рыбаковым. В книге рассказывается о том, как они вместе работали над его романами, как в течение 21 года издательства не решались опубликовать его «Детей Арбата», как приняли потом эту книгу во всем мире.