В огнях майдана - [5]

Глаза слипались под убаюкивающий говор железных сапог, казалось, они перешёптывались вместо нас, а мы молчали. За окном уже отчётливо различались силуэты проплывающего мимо пейзажа, освещённого первыми рассветными бликами, победно пробивающимися через толщу тьмы.

Вновь распахнулась дверь нашего ночного убежища, в котором, наконец, восторжествовал сон. Проводник, ещё ночью казавшейся бесполой тенью, небрежно буркнул «Киев». Я лениво открыла глаза, тело ныло, казалось разговор ушедшей ночи, отзывался в нем физической болью. Лучи яркого солнца ласкали своим теплом Колино лицо, он жмурился, упорно не желая открывать глаза, пытаясь скрыться от них, но они были беспощадны.

— Мы приехали! — Я растягивала эти мгновенья, как могла, любуясь его чертами, но гудок словно гром, заставил меня поторопиться. Я нежно потрепала густую русую копну волос, поцеловав высокий лоб. Любимые голубые глаза распахнулись, щурясь от яркого утреннего солнца, последнего привета уходящих тёплых осенних дней.

— Ты так спала? — Проснувшись на моих неподвижных коленях, Коля негодовал.

— Мне и так хорошо, когда ты рядом. — Он начал пристально всматриваться в мои глаза, желая увидеть хоть искру лжи, но её не было. — Я отлично спала.

— Врёшь мне? — Светлые брови сомкнулись на переносице, но ни один мускул на моём лице не дрогнул, я лишь расхохоталась.

— И в мыслях не было! — Продолжая хохотать, я нагнулась поцеловать его, но очередной предательский горн поезда не позволил мне этого сделать.

Совсем рядом раздался громкий бас. «Поезд отправляется!». Мы вскочили.

— Бежим, нас наверное уже заждались. — Коля вскочил, освободив мои онемевшие ноги. — Сколько времени?

— Половина девятого — Бросив взгляд на часы, мои глаза округлились. По времени поезд уже стоит минут пятнадцать.

— Я спал как младенец на твоих руках. — Спешно засовывая куртку в рюкзак, шептал он.

— Я заметила. Пошли, пока нас не увезли дальше.

Свежий осенний ветер раздувал волосы, лаская тело последним теплом уходящего ноября, вихрем кружа дорожную пыль по перрону, которая так и стремилась ударить в глаза. Земля, от долгой дороги дрожала под ногами. Перрон постепенно пустел.

— Привет! — Из разбредающейся по вокзалу толпы, покинувшей поезд, на встречу к нам побежал парень, лет восемнадцати с добродушной детской улыбкой на лице. Кинувшись на Колю, он не переставал причитать. — Ты дома, даже не верится!

— Привет Вов! — опустив на землю своего младшего брата, не выпуская из своих крепких дружеских объятий, он развернул его ко мне. — Вов! Это Марина, знакомься, моя невеста.

Молодой человек не смог скрыть удивления. Видимо только заметив подле своего брата ещё кого-то, он стал оценивающе мерить меня взглядом.

— Да ты я смотрю, время зря не терял. Привет! — В мою сторону протянулась огромная рука высокого подростка, я вложила в неё свою, казалось, что это я ребёнок, а не он.

— Привет! — Робко пожав протянутую мне руку, я боязливо прижалась к Колиному плечу, словно ища защиты. Все казалось мне чужим кроме него.

Они говорили взахлёб, и не могли наговориться, обо всём и ни о чём, как старые друзья, не видевшиеся годами. Словно одноклассники, которых жизнь после школы разбросала по разным городам и встретившись на миг им нужно рассказать всё, что случилось в их жизни с момента расставания. Про меня буд-то забыли. Подобно птицы без гнезда я кружила вблизи этой воркующей парочки, от досады слёзы накатывались на глаза, но обида и гордость душили их. Я то и дело озиралась по сторонам, и чувство чего-то чужого, поглотившего меня сейчас не оставляло ни на миг. Чужой вокзал, чужой язык, чужие люди, словно я попала в чужой сон и никак не могу проснуться, как бы не кричала моя душа, как бы я не пыталась натянуть на лицо улыбку, меня одолевала паника. В этом сне для меня нет укромного уголка, куда бы я могла забиться и наблюдать.

— Маришка, — Коля заметил одолевающий меня страх, и покрепче прижал к себе — ну ты чего? — Любимый бархатный баритон вывел моё сознание из путавшихся в моей душе тревог. — Ну! — подбадривал он меня — Веселее! Уже скоро будем дома.

Я слушала бы его голос века, нет — тысячелетия, он действовал на меня, словно валерьянка на кошку, манит и дурманит, увлекая за собой. Дверь такси захлопнулась, старые савдэповские Жигули помчались по неизвестным и чужим моему сердцу улицам, сменяющим одна, другую.

— Ну ты чего? — Видя мою растерянность, Коля не опускал руки с моего плеча, то и дело сжимая меня в своих объятьях, да в них и только в них я чувствовала себя спокойно. Словно малое дитя, рвалась за ним, бессознательно считая, что мой дом там, где он. Коля знал это, он читал всё в моих глазах, а я в его, поэтому иногда слова нам были не нужны, да и зачем звуки, когда можно говорить сердцем. Его горячий поцелуй словно разбудил меня ото сна в котором я всё больше утопала.

— Всё хорошо. — Не дождавшись вопроса, рассеянно буркнула я.

— Вот тут в арку, и третий подъезд. — Водитель «Печали» покорно выполнял все указания, сидевшего впереди Вовы, который выполнял функции навигатора.

— Нет, нет, нет! — Вдруг вскрикнул Коля, со всех сил прижав меня к себе — Во вторую арку.