В огне - [15]

— Давайте договоримся!

— Слышь, мусор! — со злостью крикнул в трубу Генрих. — Хотел, чтобы Калган нас уговаривал вас не сжигать? Обломался, паскуда?

Я давно не видел, чтобы Генрих был таким злым. Блатной авторитет встал, взял меня за руку и вывел из пристройки.

— Братишка, ты знаешь, наших почти никого не осталось. Я был бы рад, если бы мы вытащили Калгана. Но походу тут дело тухлое. Ты слышал, Калган выбор сделал. Мы с Сибиряком тебя не упрекнём, жги! Только я пойду, не обессудь. Отдохнуть немного надо.

Генрих ушёл, я не стал ему объяснять, что не собираюсь никого сжигать, не хотелось, чтобы Система раньше времени узнала, что никакого жертвоприношения не будет.

Когда я вернулся в пристройку, там вовсю ругались Ринат и Медведь. Отстранив товарища, я крикнул в трубу:

— Медведь, я как ты собирался договориться? Что ты можешь нам предложить?

— Заложников, что же ещё? — удивился красный главарь.

— Так их трое, а вас пятеро. И вы убийцы, заслуживающие казни. Неравный обмен, не находишь? Однако мне бы хотелось спасти заложников. Слушай моё предложение! — я выдержал небольшую паузу. — Ты отпускаешь своих пленников, и мы тебя казним максимально безболезненно. Можешь сам выбрать способ. Это однозначно лучше, чем сгореть заживо. Подумай!

— Хрен там! — Или ты меня отпускаешь, или мы тут все остаёмся!

— А куда ты хочешь, чтобы я тебя отпустил?

— За территорию Точки!

Меня удивили и заинтересовали слова Медведя.

— У тебя есть иммунитет?

— Нет, но за три дня я успею добраться до другой!

— А ты уверен, что тебя туда пустят?

— Меня пустят.

— Дай подумать!

Мне не нужно было время на раздумья. Я хотел дать минутку Медведю, а точнее его товарищам, чтобы они осознали, что у них есть шанс выйти из этого подвала живыми.

Выждав необходимое время, я опять крикнул в трубку:

— Медведь, я тут подумал. Ну никак ты не заслуживаешь прощения. Тут весь Свободный Город ждёт не дождётся твоей казни. Так что извини! А вот к твоим товарищам вопросов нет. Их пальцем никто не тронет. Мы объявили амнистию для всех, кроме тебя и Шамана. Сделай красивый поступок — сдайся ради своих ребят! Тебя всё равно ничего не спасёт, но твои друзья и заложники будут жить!

— Ты слышал моё предложение! Других не будет! — донеслись из трубы слова Медведя.

Но мне они были не интересны. Обращался я не к нему. Мои последние слова были обращены к товарищам красного главаря. Я очень надеялся, что они хотят жить и не испытывают к своему предводителю слишком большой симпатии. И я не ошибся. Через некоторое время из трубы послушался шум, после чего всё затихло, и из трубы донёсся незнакомый голос:

— Эй, наверху! Это Неруш! Мы нейтрализовали Медведя! Если ты не обманываешь, и готов нас отпустить, то мы освободим заложников и отдадим тебе Медведя!

Всё прошло именно так, как я и задумал. Находившиеся в пристройке товарищи смотрели на меня с истинным уважением и восхищением, Соломоныч подмигнул и незаметно показал мне кулак с вытянутым вверх большим пальцем, а я довершил начатое, крикнув в трубу:

— Пусть Калган подтвердит!

— Всё ровно, братишка, — послышался знакомый весёлый голос. — Красные красного нахлобучили! Будем жить походу!

Мой план сработал, и я испытал чувство глубочайшего удовлетворения. Причём, я даже не мог понять, что же меня обрадовало больше: то, что я спас заложников, или что смог так красиво обвести вокруг пальца Медведя, намекнув его товарищам, что их жизни в их руках и для этого надо лишь скрутить своего главаря. Я вспомнил, что раньше часто испытывал подобное чувство на работе в рекламном агентстве, когда после длительных переговоров, блефуя и торгуясь, мог внушить потенциальному клиенту, что никто, кроме нашей фирмы, не сможет провести ему хорошую рекламную кампанию.

И сразу же мощной волной нахлынули воспоминания о той прежней жизни: о работе, друзьях, родителях, пиве по вечерам, футболе на выходных, о беззаботных днях и весёлых ночах, обо всём том, что казалось никогда никуда не денется, но исчезло за один миг. Все последние дни я старательно избегал этих воспоминаний, да, по большому счёту, и не до них было. А тут словно прорвало. Я ощутил, как стало сильнее биться моё сердце, кровь застучала в висках, к горлу подкатил ком, его словно сдавило железными клещами, стало не хватать воздуха, и я быстро вышел из пристройки на улицу.

Глава 6

Прохладный северный ветерок быстро привёл меня в чувство. Времени, рефлексировать и тосковать по ушедшим временам, не было. И о чём стоило в первую очередь думать, так это о будущем: неизвестном, опасном, непредсказуемом.

Подошёл Соломоныч, лишних вопросов задавать не стал, видимо, понял, что мне и без того плохо. Просто сообщил информацию:

— Не выходят без тебя. Гарантий ждут.

— Какие я могу им дать гарантии? — я искренне удивился.

— Мне что ли, они нужны? — усмехнулся коммерс. — Вот пойди и спроси у них!

Мы отправились назад к вентиляционной трубе погреба.

— Что вам ещё надо? — крикнул я в трубу, сразу же как подошёл. — Я же обещал вас отпустить!

— Поклянись! — послышался голос из подвала.

— На огне поклянись! — добавил второй.

Мне это показалось смешным.

— А как вы увидите, что я на огне поклялся? Вы же там внизу, а я здесь.