В огне братоубийственной резни… 1918-1919 годы - [93]

Сохранению анархических принципов поведения способствовала не только привычка матросов к «кубриковой демократии», но и удаленность Астрахани от Центра, черноморский и бакинский «синдромы» большой части матросов, включение в состав флотилии ранее действовавших самостоятельно на Волге вооруженных судов с командами полностью состоящими из анархистов.

Так в начале 1919 года комиссар флотилии И.Н.Гольцов жаловался в РВС, что «действуя самостоятельно, развивая партизанщину, они (матросы – В.Ш.) нарушали общий план боевых операций, помогали тем самым врагу». Кроме того, сильно сказалась общая «левая» экономическая политика Центра, запрет свободной торговли и продразверстка. Если на Дону такая политика вызывала казацкие восстания, а на Украине «атаманщину», то в низовьях Волги и на Каспии продразверстка выражалось, прежде всего, в стремлении обобществить рыбаков-частников. «Ответка» последовала незамедлительно астраханские рыбаки на своих «рыбницах» и по сухому пути начали массово уходить от репрессий к белым в Петровск. «Измены» рыбаков только усилили желание властей, навести порядок, с помощью особой жесткости к «врагам революции». Особенно обострилась ситуация с декабря 1918 года, когда до Астрахани добрались лишь 13 тысяч из 60-тысячной 11-й армии, отступавшей, под напором белых, с Северного Кавказа. Да и из дошедших, почти половина попала на голые нары нетопленых сыпнотифозных бараков. При этом среди вышедших остатков 11-й армии было много матросов-черноморцев. Именно ими, по указанию прибывшего из Москвы С.М. Кирова, и начали комплектовать вводимые в строй вооруженные суда. Все это происходило в условиях нарастания угрозы наступления белых. В такой непростой обстановке начало расти возмущение рабочих, частников-рыбаков и остального населения города, недовольного отменой свободы торговли, задержкой выдачи пайков и красным террором. Одновременно виновников своих бед искали и добравшиеся до Астрахани матросы-черноморцы.

В этих условиях и произошли трагические события 10–11 марта 1919 года. Историк-эмигрант С.П. Мельгунов, в своем исследовании «Красный террор», привел наиболее полное, но, безусловно, весьма предвзятое, описание этих событий. Согласно С.П. Мельгунову, все началось с 10-тысячного мирного митинга астраханских рабочих, который был разогнан матросами, с применением оружия. Вначале, после отказа рабочих разойтись, был дан залп из винтовок, затем ударили пулеметы, а в довершение всего толпу закидали гранатами. При этом число жертв среди рабочих превысило две тысячи человек.

После разгона демонстрации матросы и чекисты начали арестовывать рабочих по всему городу и расстреливать их в комендатурах и на пароходах. Расстрелянных свозили ночами на кладбище, где грудами сваливали под видом «тифозных». Среди прочих особенно выделялся пароход «Гоголь», команда которого только за одну ночь убила и сбросила за борт около 180 человек. Через несколько дней волна расстрелов перекинулась и на астраханских «буржуев». Развязанный террор начал стихать только к концу апреля. В это время в Астрахани не осталось ни одного дома, которого бы не коснулась волна репрессий. Улицы города стали безлюдны. Советская историография ход событий, изложенный С.П. Мельгуновым (и во многом справедливо), отрицает. В ней, например, можно встретить следующее утверждение: «В марте белогвардейцы подняли в городе мятеж, попытавшись захватить боевые корабли, но военные моряки подавили его». В других советских источниках «морской характер» событий особо не высвечивается, хотя и признается (матросы «особенно отличились»), что в подавлении мятежа «военморы были ударной силой». Подобную оценку, видимо, следует признать в основном верной, с точки зрения именно роли матросов. Следует признать и героизм матросов, проявленный при подавлении мятежа, который обычно отмечали советские историки. При этом они, как правило, недооценивали роль матросских левоэкстремистских настроений, которые значительно увеличили число жертв. Не случайно астраханские события 1919 года начались именно со столкновения матросского караула с демонстрацией рабочих, стремящейся пройти в порт. Здесь в значительной степени проявилось непонимание матросами местных интересов, по сравнению с их собственными интересами «мировой революции». Именно так все происходило год назад в Баку, когда именно непонимание матросами местной ситуации, спровоцировало жуткую армяно-арзербайджанскую резню.

Что касается Астрахани, то матросы участвовали не только в подавлении демонстрации рабочих, но и в развязанном затем в городе терроре. В частности, важную роль в деятельности местной ЧК сыграли бывший комиссар Каспийской флотилии в Баку матрос П.Г.Ларионов и председатель Ревтрибунала флотилии и 11-й армии матрос Т.И. Ульянцев. В жестокости их приговоров просматривается стремление «отыграться» за трагедию 11-й армии, к которой Т.И. Ульянцев был сам непосредственно причастен, как один из основных комиссаров Северного Кавказа. То же стремление свести счеты просматривается и в отношении П.Г. Ларионова, который старался «реабилитироваться» за события 1918 года в Баку и за расстрелянных бакинских комиссаров.