В одну реку - [48]

- Но почему так много повреждений?

- Как ты метко заметил, я попался стае собак.

Снейп потянулся за лежащим на стуле у кровати кошельком и, запустив в него руку по локоть, достал обычное белое полотенце, сложенное вчетверо и, встряхнув, посмотрел на Малфоя.

- Ты позволишь?

Люциус кивнул и не отводил глаз, пока Северус вытирал ему живот, а потом повернулся, позволяя вытереть и все остальное. К концу процедуры Люциус обнаружил, что снова возбужден, а дыхание Снейпа потяжелело.

- Люциус… - немного хрипло проговорил Снейп, - тебе нужно… применить мазь.

Люциус фыркнул: Снейп пытался быть тактичным!

- Ну, так примени.

- Слушаюсь.

Люциус почувствовал неприятное покалывание, но его касались так бережно, что он снова ощутил себя готовым к подвигам.

- Люциус, что мне сделать, чтобы тебя больше никто не трогал? - голос Снейпа звучал решительно.

- Убить меня, я полагаю. Но ты же не Лорд, и не станешь этого делать без веских причин, только из ревности?

- Кто сказал тебе, что я ревную?

Люциус снова обернулся и улегся на спину, потягиваясь и замечая, как темнеют глаза Снейпа.

- Нет? Тогда, может быть, ты объяснишь мне, почему мы теряем драгоценное время, вместо того, чтобы использовать его для обоюдного удовольствия?

Люциус обнял любовника за шею и потянул, укладывая на себя.

- Мы и так потеряли много времени, по-моему, пора поумнеть.

Снейп с готовностью ответил на поцелуй, но Люциус заметил, что он поддается, позволяя собой командовать.

- Ты не хочешь?

- Люци, ты ведь не сможешь…

- Ну, если дело только в этом, то, так и быть, я согласен уступить твоей просьбе и ненадолго поменять расстановку сил.

В глазах Снейпа появилась усмешка:

- Когда это я просил о подобном?

- Неужели мне показалось? - «удивился» лорд.

- Нет, пожалуй, я припоминаю. Что ж, ваша светлость необычайно снисходительна сегодня.

- Снейп. - позвал Люциус хрипло. - Хватит разговоров.

- Вы правы, мой лорд, вы абсолютно правы.

13 глава

Несколько раз слышался звон временнОго заклинания, но они отмечали это только краем сознания, не желая отвлекаться на мысли о грядущем расставании. У них еще будет год на воспоминания и сожаления, а сейчас, обнимая такое знакомое, оказывается, совсем не забытое, а только спрятанное в дальнем уголке души до времени, и, наконец, выпущенное на волю, свое, родное, и, если бы они не боялись показаться чересчур сентиментальными - любимое - хотелось только лежать, уткнувшись лицом в плечо, перебирать волосы, касаться коленями бедра, фыркая на усмешку : «Костлявый, как фестрал», и получая в ответ: «павлин!».

Когда не было сил шевелиться, они лежали, не разжимая объятий, и Снейп гладил Люциуса везде, где мог достать, дотрагивался, словно слепой, изучая и запоминая, а Люциус перебирал тяжелые пряди волос, впитывая их запах. Они разговаривали, не задумываясь о смысле, вслушиваясь в слова, просто слушая голос, не в силах представить, что случится, когда его звук останется только в памяти. Несколько раз Северус предлагал лорду отдохнуть, но Люциус отказывался: не стоило терять время на глупости. Правда, он все же уснул, минут на десять, не больше, и проснулся с лихорадочно бьющимся сердцем, ожидая, что Снейпа не окажется, что все это ему приснилось, что он просто сошел с ума в этой камере и сейчас, открыв глаза, увидит перед собой довольное лицо Рихтера и его палочку. Люциус вскинулся, в ужасе оглядываясь, и обессиленно свалился обратно: Снейп был рядом, обнимал и успокаивающе улыбался.

- Все хорошо, Люци, это только сон.

Люциус молча потянул его на себя, откидываясь на подушку. Он понимал, что это, наверное слишком, но не желал думать о последствиях. Снейп покорно потянулся к его губам. Он вообще, затих, почти не язвил и был на удивление уступчив, не пытаясь даже спорить, когда Люциус снова перевернулся на живот и поднялся на колени. Он был осторожен и нежен, и эта нежность больно цепляла что-то в душе: так бережно обращаются с безнадежными и умирающими, когда им совсем недолго осталось. Люциусу не хотелось думать, что ему покоряются из жалости, и он все пытался рассмотреть что-то в глазах любовника, но видел только, как они стремительно теряют смысл, распахиваются удивленно и беспомощно, становясь огромными, бездонными, сумасшедшими…

Заклинание прозвенело в пятый раз как раз тогда, когда Люциус упал на влажные простыни, стараясь сдержать стон: кажется, ему теперь понадобится не одна порция мази. От этой почти ничего не осталось, а объяснить, куда он ее дел, будет затруднительно. Одно хорошо - он сможет сколько угодно лежать, и это радует.

- Ты больше меня к себе не подпустишь.

Снейп удержался на подрагивающих руках и осторожно лег рядом.

- Не я… Визенгамот.

Снейп принялся приводить себя в порядок, но сначала позаботился о Малфое.

- Ты, наконец, решил спастись бегством?

Люциус видел, что Снейп хочет что-то спросить, но все никак не решится. Такая застенчивость наводила на мысли и будоражила любопытство.

- Северус, я бы хотел, чтоб ты ответил на вопрос… Готов оказать ответную любезность.

- И что за вопрос? - насторожился Снейп.

- Скажи мне, сколько раз за это время ты снимал свое кольцо?