В одну и ту же реку. Чужие звезды - [13]

— Приветствую, — ответил я, — а что, сегодня какой-то дневной маскарад?

— Ах… Нет… Это мне Киото-Грин подарила, — ответил он, поймав хлещущий ноги хвост, уши на голове шевелились в такт словам.

— Ага… Хороший подарок, — глубокомысленно заметил я.

— Угу, она же интересуется историей Земли изначальной и ее любимый период — предкризисный, — принялся он рассказывать. — А тогда в масс-медиа был популярен такой образ «Нэко» — человек с кошачьими ушками и хвостом.

— И?

— И нэко-девочки, они, значит, были такие непосредственные и без комплексов, а нэко-мальчики, ну точно как я, — закончил он с сияющей улыбкой, а чтобы у меня не осталось сомнений, добавил, — Она статью-справку по нэко подготовила и распространила… когда дарила ушки и хвост.

Дурдом… Психбольница! А не посольское общежитие.

— Ты и на территории Университета с ними? — «он что, позорится перед студентами-иностранцами»?

— Ага.

С ума сойти. Верней, они тут все уже посходили.

— КарСве, объясни мне, примороженному, почему ты их носишь?

— Ну, во-первых, мне идет… — я состроил скептическую гримасу, — а во-вторых, я надеюсь таким образом дать понять, что она мне дорога, и я с гордостью ношу ее подарок.

Ага, вот теперь все стало на свои места. Киото-Грин желая «укусить» распространила справку и подарила ушки с хвостом, а КарСве изобразил влюбленного, принявшего и носящего подарок. И теперь Киото в дурацком и двойственном положении: ведь этот шевелящийся… идиотизм, — ее идея, плюс все теперь знают, что она проявила к красавчику внимание, вручила дорогой, на заказ сделанный подарок, и тем самым дала ему надежду на дальнейшие отношения.

М-да… Бесятся они тут от безделья. К Синоби бы их всех, враз бы вся дурь выветрилась. Похоже, данная мысль отчетливо отразилась на моем лице, и КарСве заулыбался пуще прежнего… уши загадочно шевелились, хоть он и молчал.

Целью этих полутора лет были три тесно взаимосвязанных дисциплины: политология, государственно-планетарная экономика и межпланетная экономика. Нас, как будущих послов, особенно интересовало взаимное влияние политики на экономику и наоборот. Я, как всегда, погрузился в учебу, но в отличие от прошлых полугодий куда активнее общался со сверстниками. Они сильно изменились за последние полгода, повзрослели, наверное сказались «сборы». Несколько пятидневок на границе терраформирования — хороший способ сплотить семью, и узнать всех поближе, сорвав маски. Большие семьи безопасников предпочитают делать «сборы» с разновозрастными участниками, примерно с десяти до шестнадцати лет, причем для старших это уже вторые «сборы» — они учат младших и несут за них ответственность. Вообще это нешуточное испытание — месяц, да даже полмесяца жизни без благ цивилизации, под постоянной угрозой нападения крысодлаков или укусов марипоз и морторик.

В посольской мега-семье другая тактика: они собирают молодежь от шестнадцати до восемнадцати с разных семей и засылают бедняг, без старших и опытных, дав только предварительный инструктаж. И хоть на них не гонят стаи крысодлаков, да, Шур и такое вытворяют со своими, всё равно цивильной посольской молодежи приходится тяжело. Зато сразу видно: кто лидер и руководитель, а кто деспот, кто размазня, а кто «вещь в себе», кто способен подчиняться и работать в команде, а кто нет.

Как я узнал позже, КарСве отличился на «сборах», заработав себе плюсовые очки — убил крысодлака. Послам, кстати, повезло: обошлось без укусов и нападений, тот крысодлак был единственным, и команда экстерминаторов, всегда вызываемая в таких случаях, никого больше не нашла.

Так что в этот раз, со стороны перворанговых уже не было спеси, которая так задевала остальных — ребята уже поняли, что черная оправа на «душе» — это знак ответственности, а не изначального превосходства.

По вечерам, бывая в компаниях, я быстро выделил одну девушку, она притягивала меня и я не мог понять почему. Худенькая, даже можно сказать тощая, она имела круглое личико, вполне миленькое, но не классически красивое, и рыжие вьющиеся волосы. Всегда была серьезна и тиха, редко улыбалась, но улыбка у нее была очень теплая и заразительная. Походив, побросав взгляды издалека, я перешел в наступление. Несколько вечеров мы просто провели в общей компании, а потом я все же нашел возможность остаться с ней наедине, провожая до квартиры. При прощании я приобнял ее за плечи и поцеловал в щеку, она замерла, и на какое-то мгновение я поверил, что последует ответный поцелуй в губы, но вдруг она оттолкнула меня и зло выпалила

— Как вы надоели все! Хотите только одного! Думаешь, раз ты такой, а я…, — и оборвав себя на полуслове заскочила в квартиру.

Я остался стоять…

Можно триста раз себе повторить, что дело не во мне, что ее кто-то обидел, и она, дура, вместо того чтобы разобраться в себе, сорвала злость на мне, что эта худосочная, и как выяснилось глупая особа не стоит моего внимания… Но… Менее больно от этого не становилось.

Как нас и учили, я пошел сбрасывать стресс в спортзал. Поработав над собой, на следующий день я, как будто ничего не случилось, поздоровался с ней. Она что-то уронила, я поднял и отдал, с улыбкой сказав пару слов, со стороны мы выглядели как приятели. Она хотела встретиться взглядом, но я ей в глаза не смотрел — на тот момент я уже вычеркнул ее из своей жизни.