В объятиях врага - [127]

– Кто-нибудь был свидетелем твоей дуэли с Кэмпбеллом, малыш? – прервал его Фрэнсис.

Юноша покачал головой:

– Мы были одни, когда я бросил ему вызов, но вся его челядь вскоре сбежалась на крик: он кудахтал, как каплун под ножом. Бог свидетель, этот трус не заслуживал смерти от меча! Но я должен был заткнуть ему рот поскорее, чтобы он не выболтал свою гнусную историю всему свету.

Энн встала и подошла к брату.

– Это больше не имеет значения, Чарльз, – сказала она, положив руку ему на рукав и заглядывая в полные отчаяния серые глаза. – Это не имеет ровным счетом никакого значения.

Только произнеся эти слова, она с удивлением поняла, что говорит чистую правду: боль прошла.

– Значит, мы приходимся друг другу братом и сестрой только наполовину? – мрачно спросил Чарльз. – Ты, наверное, меня ненавидишь, Энн… Ты должна меня ненавидеть за то, что я его сын!

Она крепче сжала его руку.

– У тебя никогда не было ничего общего с ним, Чарльз. А для меня ты по-прежнему брат. Брат, которого я всегда любила и всегда буду любить.

Фрэнсис тоже подошел к столу.

– Я в долгу перед тобой, Рэндалл. Ты рассчитался с Кэмпбеллом вместо меня.

Чарльз неуверенно поднял на него глаза.

– Знаешь, я ведь приехал сюда, чтобы бросить тебе вызов, – с трудом признался он. – Но теперь…

– Я все понимаю, малыш. Я так и думал, что ты сочтешь это делом чести, – сказал Фрэнсис, задумчиво прищурившись. – Конечно, никто не может решать за тебя, но, по-моему, крови и так уже пролито слишком много.

– Разве человек, носящий фамилию Рэндалл, может претендовать на собственную честь? – с горечью спросил Чарльз.

– Всякий человек сам кузнец своей чести… или бесчестья, – возразил Фрэнсис и дружески хлопнул его по плечу. – Ты устал, парень. Переночуй сегодня у нас – твоя сестра будет рада. – Они обменялись взглядами с Энн. – Пойду позабочусь, чтобы разместили твоих людей и лошадей. За доброе отношение со стороны Маклинов я отвечаю, не беспокойся. А Кэт сейчас принесет вам всем поесть.

Чарльз заметил, с какой любовью его сестра улыбнулась предводителю клана Маклинов, сердце его сжалось, словно его стиснула чья-то холодная рука в железной перчатке. Судя по всему, Энн обзавелась мужем, который был ей по душе… А что осталось у него самого, кроме сомнительного наследства, состоящего из длинной цепи убийств и обманов? Маклин был честным человеком, в глубине души Чарльз всегда это сознавал. А вот что сказать о нем самом?

В эту ночь Чарльз спал плохо, и утро не принесло ему облегчения. У него не было ни малейшего желания вызывать Фрэнсиса на дуэль – напротив, ему бы следовало умолять Маклина о прощении. Кроме всего прочего, теперь, когда он узнал историю Маккиннонов, ему нестерпимо стыдно было смотреть в глаза Конраду и Эдмунду. Это их земли он называл своими собственными – земли, с которых их согнал его отец…

За завтраком он объявил о своем желании покинуть Кеймри. Энн умоляла его остаться, но Чарльз ничего не хотел слушать.

– Не беспокойся обо мне, – повторял он, глядя в ее встревоженные глаза. – Мне хочется еще раз посетить Англию. В Шотландии я сейчас чувствую себя не слишком уютно. – Грустная улыбка промелькнула у него на губах. – Но я уезжаю не навсегда. Мы с тобой еще обязательно увидимся.

Фрэнсис приказал седлать лошадей. Во дворе Чарльз вскочил на беспокойно приплясывающего гнедого жеребца.

– Береги мою сестру, Маклин, – сказал он, строго взглянув на Фрэнсиса.

– С удовольствием, малыш, – ответил Фрэнсис. – И знай: ты всегда будешь желанным гостем в Кеймри.

– Спасибо, Маклин. – Переложив поводья в левую руку, Чарльз нерешительно протянул правую Фрэнсису. – Ты верно заметил: пора прекратить кровопролитие. Вот моя рука, если не побрезгуешь ее пожать.

Фрэнсис шагнул вперед и крепко пожал руку Чарльза.

– Бог в помощь, парень. Возвращайся к нам поскорее.

* * *

Энн сидела в одиночестве на пригретом солнцем берегу. В Шотландию пришла осень. Холодные дожди шли все чаще, каждое утро на землю спускались густые туманы. Однажды ночью уже ударили жестокие заморозки, однако в этот день солнце так припекало, что невозможно было поверить в скорое наступление зимы.

В счастливом полузабытьи Энн наблюдала за невысокими волнами, которые с легким шорохом разбивались об узкую полоску берега. Она сняла туфли и чулки. Приятно было зарыться босыми ступнями в теплый песок, подставить лицо потоку солнечных лучей. «Жизнь так прекрасна!» – мечтательно подумала Энн и улыбнулась – вскоре после отъезда Чарльза она поняла, что беременна.

Подтянув колени к груди, Энн оперлась на них подбородком и уставилась на сверкающую бескрайнюю синюю гладь воды. Только бы пришли хорошие новости из Англии…

Со смерти Гленкеннона прошел месяц – более чем достаточно, чтобы король мог что-то предпринять, – а у них до сих пор нет никаких сведений о том, как смотрят на случившееся при дворе. Фрэнсис уверял ее, что долгое молчание – это добрый знак, но Энн видела, что он тоже встревожен. Она часто просыпалась по ночам и обнаруживала, что его место рядом с ней пустует, а ее муж стоит у окна и молча всматривается в темноту.

Хруст гравия под сапогами вернул ее к действительности. Энн обернулась и увидела Фрэнсиса. Его кожаная куртка была распахнута, ветер трепал черные, как вороново крыло, волосы.