В объятиях прошлого. Часть 3 - [14]
Я экспортирую свиней из Европы в СССР в форме бекона, ветчины и колбасы, – любил повторять Роберто в семейном кругу, – и импортирую их из СССР в Европу в форме русских бизнес-партнёров !
Действительно, Роберто нередко организовывал им консультации у парижских адвокатов. Все эти с виду столь уверенные в себе люди, на самом деле, шатко и неуютно чувствовали себя на своей родине, где в любой момент могли оказаться либо в тюрьме, либо на кладбище, и, поэтому, стремились заложить основы для будущей жизни в Европе, приобретя здесь недвижимость и получив разрешение на проживание.
Элизабет, мы вскоре обязательно купим столь милый вашему сердцу особняк в Версале ! – повернулся Роберто к своей тёще, бодро расправлявшейся с десертом. – Вы будете каждый день гулять среди благоухающих садовых роз и гордо вышагивающих королевских павлинов !
То ли от недоверия к словам своего непутёвого зятя, то ли от восторга от предстоящих прогулок в обществе версальских павлинов, но вместо ответа Элизабет громко и продолжительно пукнула, заставив подскочить других посетителей заведения.
Большая американская семья за соседним столом расхохоталась, пожилая японская чета за другим столом в ужасе беспокойно задвигалась, явно собираясь покинуть ресторан. От случившегося Роберто был готов провалиться сквозь землю. Маргарет, плотно сжав губы, неотрывно смотрела куда-то вдаль, на излучины Сены, огибавшие остров Святого Людовика, и на башни Собора Парижской Богоматери>20, которые заходящее весеннее солнце окрасило в пепельно-розовый цвет. Энн сидела неподвижно, не зная, как себя вести, пунцовая от стыда. Элизабет же, весело хихикнув и подмигнув официанту, как ни в чём не бывало, доедала десерт.
Месье, я вынужден просить вас оставить наше заведение, – обратился к Роберто вновь подошедший к ним метрдотель, окончательно выведенный из себя непристойным поведением этих посетителей.
Но Роберто и так уже расплатился по счёту и, небрежным жестом бросив на скатерть со словами «Voici, pour le dérangement !»>21 пятисотфранковый билет, направился к выходу из зала, почтительно поддерживая под руку свою старую тёщу-шалунью.
* * *
В ту ночь Энн спалось очень плохо. Большая бледноликая луна отражалась в зеркале и серебрила комнату. По подоконнику у распахнутого окна, чётко отмеряя шаги взад и вперёд, прохаживался ворон. Отражение луны целиком помещалось в его выпуклых глазах. Тонкая прозрачная штора цвета слоновой кости слегка шевелилась. Тяжелое удушливое серое облако из ночной сырости, автомобильной гари и городской пыли накрыло Париж.
Энн беспокойно ворочалась в постели, ей снились кошмары. Она плыла по реке в бурном потоке грязной воды, течение несло её всё быстрей и быстрей, закручивая её в большую воронку. Она увидела стоящую на суше обнажённую мать, которая громко смеялась демоническим смехом, выпуская в небо не то большую чёрную птицу, не то её призрак. По другую сторону реки она заметила Марчелло, который совсем не изменился с той поры, когда она в последний раз видела его. Он с тоской смотрел на неё, будучи не в силах помочь ей. Энн отчаянно пыталась вырваться из этого уносящего её вдаль потока, размахивая руками и пытаясь за что-нибудь зацепиться.
Громкое пронзительное и душераздирающее карканье то ли во сне, то ли наяву заставило Энн проснуться. Холодный липкий пот покрывал всё тело, свинцовая голова поворачивалась с трудом, руки и ноги занемели, сильно хотелось пить. Тягостное ощущение чего-то неотвратимого стойко висело в воздухе, мешая успокоиться. Зловещий металлический скрежет за окном и скрип двери заставили Энн встать и посмотреть на часы. Было половина третьего. Она находилась в квартире одна. Элизабет уже вторую неделю лежала в госпитале. Её доставили туда после того, как она однажды упала в обморок на улице. Элизабет так и не приходила в сознание, и врачи говорили, что надежды на выздоровление практически нет. Дверь в соседнюю комнату была открыта. Энн заглянула туда и убедилась, что там никого нет. Она знала, что Роберто теперь часто летал в Москву, а Маргарет последние несколько дней приходила лишь под утро, странным образом ничего не рассказывая.
Энн, конечно же, догадывалась, что у её матери появился очередной любовник, и, судя по всему (раз она на это решилась, будучи замужем за ревнивым Роберто), это увлечение было сильным. Расспрашивать у матери, с кем она встречается, Энн считала бестактным, а, кроме того, знала, что всё равно не получит искреннего ответа. Гардеробный шкаф в спальне Маргарет был открыт, её вещи повсюду разбросаны, и дурманящий франжипан обволакивал всю квартиру пьянящей дымкой. Энн услышала щелчок дверного замка и направилась в прихожую.
Почему ты ещё не в постели ? – замешкавшись, спросила Маргарет после того, как они несколько мгновений стояли молча, глядя друг другу в глаза.
Мне снились кошмары, и я думала, что ты дома, – робко произнесла Энн, удивившись совершенно не свойственной её матери сконфуженности.
Маргарет подошла к зеркалу и стала стирать с губ остатки её любимой стойкой ярко-красной помады цвета кровавого вина, как она его называла.
Иногда, вопреки нашим ожиданиям и желаниям, появляется прошлое и таращит свои мёртвые белёсые глаза. И тогда кажется, что крутишься на карусели, которую невозможно остановить.
Иногда, вопреки нашим ожиданиям и желаниям, появляется прошлое и таращит свои мёртвые белёсые глаза. И тогда кажется, что крутишься на карусели, которую невозможно остановить.
Игорь Дуэль — известный писатель и бывалый моряк. Прошел три океана, работал матросом, первым помощником капитана. И за те же годы — выпустил шестнадцать книг, работал в «Новом мире»… Конечно, вспоминается замечательный прозаик-мореход Виктор Конецкий с его корабельными байками. Но у Игоря Дуэля свой опыт и свой фарватер в литературе. Герой романа «Тельняшка математика» — талантливый ученый Юрий Булавин — стремится «жить не по лжи». Но реальность постоянно старается заставить его изменить этому принципу. Во время работы Юрия в научном институте его идею присваивает высокопоставленный делец от науки.
Ну вот, одна в большом городе… За что боролись? Страшно, одиноко, но почему-то и весело одновременно. Только в таком состоянии может прийти бредовая мысль об открытии ресторана. Нет ни денег, ни опыта, ни связей, зато много веселых друзей, перекочевавших из прошлой жизни. Так неоднозначно и идем к неожиданно придуманной цели. Да, и еще срочно нужен кто-то рядом — для симметрии, гармонии и простых человеческих радостей. Да не абы кто, а тот самый — единственный и навсегда! Круто бы еще стать известным журналистом, например.
Юрий Мамлеев — родоначальник жанра метафизического реализма, основатель литературно-философской школы. Сверхзадача метафизика — раскрытие внутренних бездн, которые таятся в душе человека. Самое афористичное определение прозы Мамлеева — Литература конца света. Жизнь довольно кошмарна: она коротка… Настоящая литература обладает эффектом катарсиса — который безусловен в прозе Юрия Мамлеева — ее исход таинственное очищение, даже если жизнь описана в ней как грязь. Главная цель писателя — сохранить или разбудить духовное начало в человеке, осознав существование великой метафизической тайны Бытия. В 3-й том Собрания сочинений включены романы «Крылья ужаса», «Мир и хохот», а также циклы рассказов.
…22 декабря проспект Руставели перекрыла бронетехника. Заправочный пункт устроили у Оперного театра, что подчёркивало драматизм ситуации и напоминало о том, что Грузия поющая страна. Бронемашины выглядели бутафорией к какой-нибудь современной постановке Верди. Казалось, люк переднего танка вот-вот откинется, оттуда вылезет Дон Карлос и запоёт. Танки пыхтели, разбивали асфальт, медленно продвигаясь, брали в кольцо Дом правительства. Над кафе «Воды Лагидзе» билось полотнище с красным крестом…
Холодная, ледяная Земля будущего. Климатическая катастрофа заставила людей забыть о делении на расы и народы, ведь перед ними теперь стояла куда более глобальная задача: выжить любой ценой. Юнона – отпетая мошенница с печальным прошлым, зарабатывающая на жизнь продажей оружия. Филипп – эгоистичный детектив, страстно желающий получить повышение. Агата – младшая сестра Юноны, болезненная девочка, носящая в себе особенный ген и даже не подозревающая об этом… Всё меняется, когда во время непринужденной прогулки Агату дерзко похищают, а Юнону обвиняют в её убийстве. Комментарий Редакции: Однажды система перестанет заигрывать с гуманизмом и изобретет способ самоликвидации.
«Отчего-то я уверен, что хоть один человек из ста… если вообще сто человек каким-то образом забредут в этот забытый богом уголок… Так вот, я уверен, что хотя бы один человек из ста непременно задержится на этой странице. И взгляд его не скользнёт лениво и равнодушно по тёмно-серым строчкам на белом фоне страницы, а задержится… Задержится, быть может, лишь на секунду или две на моём сайте, лишь две секунды будет гостем в моём виртуальном доме, но и этого будет достаточно — он прозреет, он очнётся, он обретёт себя, и тогда в глазах его появится тот знакомый мне, лихорадочный, сумасшедший, никакой завесой рассудочности и пошлой, мещанской «нормальности» не скрываемый огонь. Огонь Революции. Я верю в тебя, человек! Верю в ржавые гвозди, вбитые в твою голову.